Вилла у моря - [37]

У Линн все оборвалось внутри.

— Ты же мне сам говорил, что ваш роман давно закончился.

— Да. — Теперь в голосе Хуана явственно слышалось раздражение. — Итак, она что-то сказала тебе… что-то такое, что вновь разбудило в тебе комплекс неполноценности? Я не прав?

Из него получился бы неплохой актер. Его взгляд был исполнен такой неподдельной тревоги… Он знал, чем ее взять.

— Она обидела тебя, Линн? — Сердце забилось чаще. Это был ее шанс поговорить с Хуаном начистоту.

— Чем бы она могла меня обидеть? — поспешно спросила Линн, боясь выдать свое смятение. Господи, сделай так, чтобы Хуан сказал ей правду. Если сейчас он решится… Но нет, Хуан только нахмурился, пристально глядя на Линн.

— Не знаю, — спокойно солгал он. — Это ты мне должна сказать.

— Я не хочу говорить о твоей бывшей любовнице. Вообще ни о ком не хочу говорить, Хуан. — Голос ее сорвался. — Я хочу лечь в постель.

— Только одна, без меня, — едко заметил Хуан. — Ладно, я не собираюсь принуждать тебя, Линн. И у меня нет настроения тебя упрашивать. Ты очень меня обижаешь. Надеюсь, ты хоть понимаешь это. Что с тобой происходит? Просто нервничаешь, как и положено невесте перед первой брачной ночью, или ты вдруг поняла, что не любишь меня?

Он подал ей неплохую идею, и Линн тут же за нее ухватилась.

— Все случилось так быстро. Ты же знаешь, что я хотела повременить с замужеством, но ты буквально заставил меня…

— Выходит, я виноват? Ну что ж, спи одна, если ты этого хочешь. Но помни, теперь ты моя жена. И это уже не изменишь…

Ошибаешься, дорогой, подумала Линн. Все еще может перемениться. Но сначала нужно встретиться с адвокатом и разобраться в своих правах. И вот затем она выскажет Хуану все.

Удача была на стороне Линн. Когда она проснулась на следующее утро, мужа не было дома. Ночью разразилась сильная гроза. Виноградники побило дождем, и Хуану пришлось срочно ехать туда. Его не было дома весь день. Если кто-то из прислуги и посчитал несколько странным, что молодожены спят в разных комнатах, никто не выказал своего недоумения.

Линн думала, что, вернувшись, Хуан продолжит уговоры. Но он не стал даже пытаться. Он вообще держался сдержанно и отстранение, словно действительно чувствовал облегчение оттого, что избавлен от нудной обязанности ублажать неискушенную в сексе жену, которую к тому же не находит желанной.

Без сомнения, с горечью рассуждала Линн, он уже считал дни, когда сможет спокойно встречаться с Хосефиной. И когда через четыре дня после приезда в поместье Хуан сказал ей, что ему надо вернуться в Мадрид по какому-то важному делу, Линн сразу же догадалась, что это за дело.

— Хорошо, — отозвалась она сладким голосом. — Я бы тоже хотела поехать с тобой пообщаться с твоей мамой.

А заодно зашла бы к адвокату, добавила она про себя. Линн чувствовала, что долго не выдержит постоянного напряжения. Она и так была уже на пределе. Но больше всего ее беспокоило то, что она по-прежнему любит Хуана. И он по-прежнему привлекает ее как мужчина. Она хотел физической близости с ним. И ненавидела себя за это.

Когда Линн открылась истинная причина, по которой Хуан на ней женился, первым ее побуждением было немедленно уехать домой. Но она понимала, что именно на это и надеется соперница. Да, предательство Хуана причинило Линн сильную боль. Но сильнее обиды и боли была ее твердая решимость не допустить, чтобы Хуан поступил с ее наследством так, как намеревался.

Отказ спать с мужем был обусловлен двумя причинами: отвращением к себе и желанием расстроить коварные планы муженька. И вот теперь, после четырех дней супружеской жизни, Линн, так и не став по-настоящему женой своего мужа, пребывала на грани нервного срыва.

Она сама толком не знала, чего именно ждала. Того ли, что Хуан станет ее умолять и пытаться склонить к близости нежными ласками и страстными поцелуями? Или того, что равнодушно воспримет ее отказ лечь с ним в постель? Но вот к чему Линн была полностью не готова, так это к холодной ярости, которая иногда сквозила во взгляде мужа.

Это у нее были причины для негодования, но уж никак не у него. Он уже наверняка догадался, что именно сказала Линн Хосефина. Но ни разу не заговорил с ней об обмане. А чего я, собственно, жду? — мысленно усмехалась Линн. Что Хуан станет с жаром отрицать все то, что поведала черноволосая красотка?

Однако его поведение говорило само за себя. Он действительно искушенный любовник, который умеет весьма убедительно притвориться, будто сгорает от страсти. Линн и вправду поверила, что он желает ее, пусть даже чисто физически. Быть может, целуя и лаская, он представлял на ее месте совсем другую женщину…

При одной только мысли об этом Линн покрывалась испариной, и ей становилось по-настоящему плохо. Она понимала, что долго не выдержит. Если в самое ближайшее время ничего не решится, она может сломаться и унизить себя еще больше.

Они поехали в Мадрид в четверг, рано утром. Почти всю дорогу не разговаривали, и это гнетущее молчание привело Линн в совершеннейшее уныние.

Хуан высадил ее у дома графини и сказал, что сам заходить не будет.

— Стоит маме взглянуть на наши лица, как она сразу же заподозрит худое. А ей сейчас и без того непросто.