Вильгельм Завоеватель - [68]

   — Ну что ты. Рано или поздно Вильгельм всё узнает, — рассмеялся Эдгар. — Об этом знает весь двор.

   — Тогда наконец у нас будет новый архиепископ, — сказал Рауль.

Он был прав, но причиной для лишения дяди сана герцог выбрал не его амурные дела. Хотя Може и смирился с браком между Вильгельмом и Матильдой и уже строились монастыри — выполнялась епитимья, наложенная на герцога и герцогиню, а в результате союза родились два малыша, архиепископ Може не перестал выражать своё неодобрение. Разочарованный поражением своего брата графа Аркеса, Може теперь преследовал одну цель — увидеть падение своего слишком могущественного племянника. Ходили слухи о том, что он ведёт переписку с французским королём. В любом случае, когда известие о поражении короля достигло Руана, архиепископ изменился в лице, и стоявшие рядом с ним готовы были поклясться, что его глаза горели ненавистью. Было время, когда Може отличался своим умом. Но сейчас он был уже довольно стар, и разочарование притупило его мозги. Он объявил о расторжении двухлетнего брака герцога, так как в Риме не было получено на это разрешения, и об отлучении Вильгельма от церкви.

Герцог только этого и ждал. Наконец его тяжёлая рука настигла архиепископа: Може был лишён епархии и должен был покинуть Нормандию в двадцать восемь дней. На его место был назначен некий Маурильо, монах из Фекампа. Он обладал многими достоинствами и был также известен своей добропорядочностью, как Може — невоздержанностью.

В день, когда Може отплыл к острову Джерси, Галет вытащил стул из-под Вальтера Фалейского, и тот грузно сел на тростник.

   — Дурак, я размозжу тебе голову! — вскричал Вальтер, замахиваясь на Галета.

Галет ускользнул от него, закричав:

   — Ещё один деверь брата Вильгельма упал!

Герцог улыбнулся: двор веселился в открытую. Вальтер поднялся с добродушной улыбкой и покачал головой.

Глава 4

   — Какой сильный зверь! — прокричал один из охотников, наклонившись над животным, которое всё ещё продолжало дышать. Он достал свой охотничий нож, Фиц-Осберн с отвращением проговорил:

   — Бьюсь об заклад, это тот, которого я не смог уложить вчера. Вам везёт, ваша светлость.

Но Вильгельм смотрел на свою стрелу так, как будто видел её впервые.

   — Эх, хотел бы я стрелять, как он, — сказал Эдгар Раулю. — Редко мне приходилось видеть, чтобы он промахивался.

Рауль что-то рассеянно ответил. Он наблюдал за герцогом, пытаясь угадать, какая же мысль могла так неожиданно поразить его.

Герцог задумчиво разглядывал стрелу, поворачивая её то так, то эдак. Фиц-Осберн не мог не заметить столь странного поведения и спросил, что случилось. Герцог, казалось, не слышал его. Ещё минуту или две он продолжал вертеть стрелу в руках, потом неожиданно встрепенулся, поднял голову и коротко сказал:

   — Я закончил. Рауль, поедешь со мной назад?

   — Как быстро всему приходит конец! — воскликнул Фиц-Осберн. — Разве вы, сеньоры, до конца ощутили прелесть охоты? Альбини, вы тоже возвращаетесь? Эдгар, вам, кажется, ещё не улыбнулась удача: вы останетесь?

   — Я хочу, чтобы поехал только Рауль, — оборвал своего сенешаля Вильгельм.

Они поехали рядом по лесной тропинке. Герцог зажал в зубах хлыст. Его нахмуренные брови ясно говорили о том, что он сосредоточенно думает. Прошло немного времени, и Рауль решился заговорить:

   — Итак, государь, что теперь?

Вильгельм обернулся:

   — Рауль, ты никогда не думал о том, чтобы использовать стрелы в военном деле?

   — Стрелы? — Рауль был удивлён. — Вы считаете, это возможно?

   — А почему нет? — Герцог пришпорил коня. — Можно обучить рыцарей стрелять из лука, и во время боя они смогут использовать его так же, как и другое оружие. — Он задумчиво посмотрел вперёд. — Нет, сражаясь мечом или копьём, всаднику придётся защищать себя щитом. Должен быть какой-то другой способ.

   — Конечно, если зверя стрела может сразить наповал, то и человека можно убить ею, — медленно проговорил Рауль. — Но сможет ли лучник хорошо прицелиться, находясь на поле битвы? Ведь он будет не защищён, и его тут же убьют.

   — Да, если он будет на поле битвы, — согласился герцог, — но мои лучники могут стрелять с расстояния в сто шагов и не подвергать себя опасности. — Его глаза сияли, он с восторгом проговорил: — Думаю, мне наконец-то удалось решить задачу, которая так долго не давала мне покоя! Я уверен, лучники смогут привести врага в смятение.

   — Копьеносцы тоже могут сделать это, — возразил Рауль, которому не очень-то нравилась идея герцога.

   — Но, пока мы сражаемся один на один, побеждает сильнейший, — настаивал Вильгельм. — Как ты думаешь, смогу ли я остановить короля, если его войско ещё раз попытается перейти границу? Да, если мне удастся опять заманить его в ловушку. А вдруг нам придётся напрямую помериться силами с его рыцарями, как во время битвы с мятежниками при Вал-ес-Дюне? Что тогда? — Он на секунду замолчал, а потом продолжил: — А вот если у меня будут лучники, которые смогут стрелять с безопасного расстояния? Клянусь прахом Господним, я сумею одержать победу!

   — Да, но если лучники будут находиться вне поля боя, то волей-неволей в случае промаха их стрелы будут попадать в спины ваших рыцарей, — прервал его Рауль.