Вильгельм Завоеватель - [15]

Но сейчас подозрения Рауля усилились, и он стал пристально наблюдать за Гюи. За пределами Нормандии у него оказались какие-то секреты. Однажды Рауль увидел, как незнакомец, проходивший мимо, незаметно вложил в руку Гюи листок бумаги. В другой раз в тёмных коридорах второго этажа он наткнулся на человека, вышедшего из комнаты бургундца. У него был такой вид, будто он хотел выйти незаметно, даже при свете факела.

Рауль увидел, что его одежда была запылённой, как после долгого путешествия. Ещё раз Рауль встретил этого человека за ужином, где выяснилось, что приехал он по какому-то пустяковому делу. Но почему же тогда, недоумевал Рауль, он запирался с Гюи в комнате и смутился при встрече с ним, Раулем, в коридоре?

Подозрения его превратились в уверенность после одного происшествия в лесу. Решив выйти на медведя, герцог взял с собой Гюи, де Богуна, Гримбольда дю Плесси и нескольких рыцарей и егерей. Рауль тоже поехал и всю дорогу держался так близко к герцогу, как позволяло его положение.

Увидев, кто сопровождает герцога, он не мог не подумать о том, что, если против Вильгельма и замышлялось предательство, в лесу было бы проще всего совершить чёрное дело. Всё утро собаки гнали медведя по лесу, пока наконец охотники не оказались в самой чаще. Псы окружили свою добычу, огромного бурого зверя, и пока они с лаем дразнили его, егеря стояли на опушке леса, ожидая своего часа. Лишь герцогу не терпелось поскорее вонзить в медведя кинжал и решить исход дела.

Псы набрасывались на жертву, впиваясь зубами то в бок, то в спину, сбивая хищника с толку и приводя его в ярость. Зверь стал отбиваться от псов зубами и лапами, но они, истекая кровью, не отступали.

Вильгельм переминался с ноги на ногу. Рауль никогда не видел его таким возбуждённым. Глаза его горели, и он постоянно подстрекал псов. Если бы ему представилась возможность, он сам бросился бы на разъярённого зверя.

И вот по команде егеря он метнулся вперёд, выхватил кинжал и, целясь в шею, с силой воткнул его в медведя. Это был великолепный удар, но в последний момент зверь отшатнулся, и удар пришёлся ему в плечо. Раздался звук ломающейся стали. Все замерли. Герцог же громко выругался и отскочил назад, отбросив в сторону обломок кинжала, но споткнулся о дерево, лежащее на земле, и упал. Медведь пошёл на него тяжёлой поступью. В эту страшную секунду и потом, уже спеша к Вильгельму на помощь, Рауль понял, что никто не сделал и шага в сторону герцога, не попытался спасти его.

Рауль бежал изо всех сил. Один из псов вцепился в плечо медведя, но удержать его был не в силах. И всё же зверь на секунду отвлёкся, что позволило Раулю встать между ним и Вильгельмом. Герцог вскочил на ноги и начал было вынимать из-за пояса нож, но в эту минуту Рауль нанёс медведю смертельный удар — верно и глубоко.

   — Назад, сеньор, назад! — вскричал он. Зверь пошатнулся и упал вперёд. Из носа и рта вырвался фонтан крови.

Подбежали все остальные. Намеренно ли они медлили или Раулю это только показалось? Чисто механически вытирая от крови свой кинжал, юноша смотрел, как Гюи Бургундский обнимает Вильгельма, говоря при этом:

   — Кузен, кузен, ну почему ты взял этот риск на себя? Боже мой, что, если бы зверь добрался до тебя!

Раулю вдруг безудержно захотелось смеяться. Он отошёл от людей, окруживших герцога, чтобы прийти в себя. Он ещё не оправился от потрясения, охватившего его при виде хозяина, беспомощно лежащего перед зверем, и не отдышался после стремительного бега. Дрожащей рукой Рауль вытер пот со лба, злясь на самого себя за то, что так легко вышел из равновесия. Затем он увидел, что Вильгельм отодвинул рукой бургундца, как можно отодвинуть надоевшего щенка, и быстро направился к нему.

Не успел юноша сделать и шага навстречу герцогу, как тот был уже рядом.

   — Благодарю тебя, Рауль де Харкорт, — проговорил он, в знак дружбы протягивая ему руку. По мере того как он разглядывал лицо Рауля, его сжатые губы растягивались в улыбку.

Рауль хотел ответить герцогу, но слова застряли у него в горле. Как часто он мечтал о том, что Вильгельм наконец заметит его, и придумывал, что он скажет ему! Но сейчас, когда такой момент наступил, Рауль понял, что не в силах сказать ни слова. Он взглянул на герцога и, уронив кинжал, опустился на колено, чтобы поцеловать руку Вильгельма. Тот огляделся, словно желая убедиться, что их никто не слышит, и, нагнувшись к Раулю, спросил:

   — Это ты — тот рыцарь, который охраняет мой сон?

   — Да, милорд, — пробормотал Рауль, удивляясь, откуда Вильгельм узнал об этом. Юноша поднялся и сказал то, что мучило его: — Сеньор, ваш кинжал не должен был сломаться.

Вильгельм рассмеялся:

   — Дефект стали.

   — Милорд, умоляю вас, берегите себя! — прошептал Рауль.

На мгновение их взгляды встретились. Герцог кивнул и вернулся к рыцарям, осматривавшим шкуру медведя.

Глава 3

После этого дня Рауль почувствовал, что враждебность окружения герцога ещё больше усилилась и теперь была направлена и на него самого. В Рауле рыцари видели помеху своим планам и смотрели на него очень недоброжелательно. Но юноша испытывал странное удовлетворение оттого, что заговорщики — если они действительно замышляли что-то, а Раулю очень хотелось верить в обратное — поняли, что от него исходит опасность. Теперь Рауль всегда был начеку и держал кинжал наготове. Когда однажды на охоте в миллиметре от его головы пролетела стрела, Рауль подумал, что кто-то плохо прицелился, но когда затем он упал на лестнице, попав в чью-то ловушку, и чудом не сломал себе шею, у него не осталось сомнений в том, что кто-то очень хочет убрать его с дороги. На ступеньке лежало бревно, на которое Рауль должен был непременно наступить, а значит, его злопыхатели знали о его ночных бдениях. Знали они и то, что утром он всегда первым спускался по лестнице, и если, не подчинившись шестому чувству, он не помедлил бы на верхней ступеньке, то, наверное, сломал себе если не шею, то что-нибудь ещё.