Вильгельм Молчаливый - [12]
Не ищите понапрасну! Я отдал свою Библию одному приезжему три дня назад. Он уже далеко. А я еще сомневался, давать ли?
Монах. А куда ты дел сочинения Кальвина и прочих?
Робер Ожье. Я простой человек, я таких книг не читаю. Зачем бы я стал их держать?
Турнэ. Городская площадь. Робера Ожье и старшего мальчика ведут к месту казни, привязывают к столбам. Вокруг площади – толпа. Справа на возвышении сидят инквизиторы, слева – светские судьи. Инквизитор Тительман вскакивает со своего места, ходит взад и вперед по площади, пронзительно рассматривает толпу, обходит вокруг осужденных, опять возвращается на место, опять расхаживает по площади.
Светский судья. Слышали новость? Кардинал наконец справился с Валансьеном.
Второй. Что, магистрат арестовали?
Первый. Нет, только пригрозили арестовать.
Второй. Долго же с ним церемонились!
Палач и Тительман возятся с костром. Наконец пламя начинает ползти вверх. В толпе гул и перешептывания. Внезапно раздается крик мальчика.
Мальчик. Смотри, отец, смотри, все небо открылось! Ангелы! Смотри, сколько ангелов! Они протягивают нам руки!
Тительман (палачу). Надо заткнуть ему глотку!
Палач. Как, ваше преподобие? Ведь огонь!
Мальчик. Какие они прекрасные, отец! Смотри на них, смотри! Смотри, как стало светло!
Светские судьи сидят сгорбившись, не решаясь поднять голову.
Первый (шепотом). А куда девать мать с ребенком? Тоже еще вопрос!
Тительман (подскакивая к ним). О чем вы тут шепчетесь?
Второй (дрожа всем телом). Коллега не знает, как быть с женой этого Ожье и младшим сыном!
Тительман. Как быть, как быть! Сжечь обоих, и дело с концом!
2. Валансьен. В магистрате. Первый судья, второй судья.
Второй судья (взглядывая на часы). Ну все! Пора идти!
Первый судья. Ох, что сегодня будет!
Второй судья. В конце концов, мы сделали все, что могли! Костры и инквизицию не мы изобретали, а эти люди, между прочим, знали, на что они идут!
В тюрьме. Тюремщики связывают двум осужденным проповедникам (Фаво и Мальяру) руки за спиной, оглядывают их придирчиво, поправляют одежду, готовя к выходу.
Второй судья. В общем, мы вам доверяем, мы полагаемся на ваше обещание. Чтоб никаких воззваний и обращений! Вы же понимаете, другие просто бы заткнули вам рты! Но это выше наших сил.
Проповедники кивают.
Фаво и Мальяра ведут к месту казни. За ними следует возбужденная толпа. Солдаты оттесняют народ.
Площадь. Проповедников привязывают к столбам и начинают разводить огонь.
Фаво (на костре). О! Отец Небесный!
В этот миг толпа сметает солдат и бросается растаскивать костер. Начинается суматоха. Солдатам удается увести проповедников обратно в тюрьму.
В тюрьме. Поздний вечер. Первый судья выглядывает в окно. В вечерней тьме при свете нескольких факелов волнуется густая толпа.
Доносится пение псалмов.
Первый судья возвращается на свое место. Светские судьи и инквизиторы выжидательно смотрят друг на друга.
Инквизитор. Это будет длиться всю ночь! Надо немедленно отрубить им головы и выбросить их на улицу!
Первый судья (неожиданно кричит). Не положено! Законом не положено!
Второй судья (встает и спокойно говорит тюремщику). Отпустите заключенных!
Инквизиторы застывают, уставившись на светских судей.
Второй судья (очень спокойно). Наши полномочия окончены, господа! В городе мятеж. Гражданская власть тут бессильна. Остается ждать прибытия правительственных войск. Они сумеют восстановить спокойствие и справедливость!
3. Брюссель. В уличном тупике идет представление. Актер, наряженный дьяволом, ведет под уздцы деревянную лошадку. На ней восседает детина в красном кардинальском облачении. Следом крадется третий актер с большим лисьим хвостом в руках.
«Дьявол» (обращаясь к кардиналу).
«Кардинал» (замогильным голосом).
Кардинала начинают стегать лисьим хвостом. Он кубарем катится с лошади и на карачках уползает со сцены. Публика громко аплодирует.
Граф Бредероде встает и хлопает громче всех.
Бредероде. Браво! Браво! Великолепно! (Достает флягу.) А теперь, друзья, я предлагаю вам выпить за погибель красной собаки и за здоровье нашего доброго короля, который (многозначительно закатывает глаза) и не подозревает о бесчинствах своего министра!
Все. Здоровье короля!
Голос. Здоровье графа Бредероде!
Бредероде. Благодарю! Благодарю!
Он направляется к повозке актеров. За ним следует человек свирепого вида (Люмей де ла Марк).
Бредероде (к «кардиналу»). Послушайте, метр, продайте мне этот костюм! Я очень боюсь, что вам он недолго прослужит. А мне он так нравится, что я бы его просто не снимал!
Актер. С удовольствием, граф! Для пользы общего дела! (Бредероде напяливает облачение поверх своей одежды. Оно трещит, но не налезает.)
Люмей. Вот здорово! А я тогда буду дьяволом! (Второму актеру.) Сколько вы хотите за ваш костюм?
Второй актер. Очень жаль, сударь, но я не могу его продать. Мне его одолжили в одном риторическом обществе.
Остросюжетное повествование о событиях эпохи царя Алексея Михайловича. Допетровская Русь оживает в драматическом переплетении человеческих судеб. Герои «Царского выбора», живые и полнокровные, мыслящие и страдающие, в сложнейших жизненных коллизиях ищут и, что самое главное, находят ответы на извечные духовные вопросы, обретают смысл и цель бытия.
В книгу включены произведения, затрагивающие различные эпохи и пласты мировой культуры. Объединяет их энергия религиозного чувства, мотивирующего поведение героев.В «Рассказах о чудесах» драматически переплетаются судьбы хасидского цадика, бродячего проповедника и главы Римской Католической церкви.Герои «Терджибенда», наши современники, строят свою реальную жизнь на идеалах мусульманских поэтов-суфиев.В «Мистере Гольдсмите» сочетаются мотивы романа «Векфелдский священник» с эпизодами биографии его автора, убежденного христианина-протестанта.Сюжет «Сказки о железных башмаках», традиционный для фольклора многих европейских народов, восходит к «Песне Песней» царя Соломона.Все произведения созданы на рубеже 70–80 гг.
Содержание сборника:Песня о боярыне МорозовойЦарь МанассияТетраптихВместо житияОтвет В.Д. Бонч-БруевичуЧеловек из ЦзоуМистер Фолуэлл в Нью-ЙоркеДиккенс. Очерк творчестваКаббалистические стихотворенияОтрывокРассуждение о «Манон Леско»«Фьоравенти-Фьораванти ».
Это история неистовых страстей и захватывающих приключений в «эпоху перемен», которыми отозвалась в двух великих городах Лондоне и Париже Великая французская революция. Камера в Бастилии и гильотина в ту пору были столь же реальны, как посиделки у камина и кружевные зонтики, а любовь и упорная ненависть, трогательная преданность, самопожертвование и гнусное предательство составили разные грани мира диккенсовских персонажей.
Поэт и драматург Е. Г. Степанян, автор известного романа-драмы «Царский выбор», поражает читателя ярким произведением совершенно иного жанра. Это эссе – поданная в остроумной художественной форме литературоведческая работа, новое слово в булгаковедении, проникающее в глубину архетипа булгаковского мировидения. За буквой фантастической реальности автор распознаёт и открывает читателю истинный духовный замысел Михаила Булгакова.
В книгу вошли помимо новых «московских повестей» ранее публиковавшиеся поэтические произведения, а также пьеса-притча «Сказка о Медведе, о прекрасной Принцессе, о мудром Вороне и о железных башмаках».С другими произведениями Е. Г. Степанян можно познакомиться на сайтах www.proza.ru и www.stihi.ru (поиск по фамилии автора).
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.