Виланд - [29]

— Что это за место? — спросил Димка у посланника.

— Истинный Город. Мы почти пришли. Хранитель расскажет всё.

Они долго спускались по лестнице, и с каждой минутой Димка явственнее чувствовал странную и неизъяснимую связь — этой башни со всем, что окружало её — с домами и улицами, людьми и деревьями, с холмами, и даже с солнцем, и с луной, с морским заливом, блиставшем в лунном свете, и с замершими на латунно-зыбкой равнине залива кораблями... Башня связывала всё. И Димка, опускаясь в её подземные ярусы, растворялся в незримой силе, впитывал силу, и сила делала небо тяжёлым, как будто сам он стал мифическим атлантом, державшим небосвод.

Казалось, Йолла ничего подобного не испытывает — он выглядел возбуждённым и рвался заглянуть в каждое из немногочисленных окон, — узких и высоких, настоящих бойниц — которые попадались на пути. Что он там смог углядеть, Димка не знал. Ясно было только, что увиденное немало удивляет Йоллу.

Ещё до того, как вошли к Хранителю, Димка почувствовал его присутствие. Хранитель был неподвижен и тяжело болен. В зале повис приторный и горький запах — курились благовония, показавшиеся Димке ядом.

Всё тело и лицо Хранителя скрывала хламида с капюшоном. Рука в серой перчатке лежала на страницах раскрытого фолианта.

Из проёма слева выступил ещё один человек. Он поклонился Димке и произнёс:

— Я — Голос Хранителя. Устраивайтесь в креслах, чтобы выслушать... Считают, что болезнь Хранителя не передаётся по воздуху и через предметы. Мы сжигаем здесь эти смеси для поддержания сил самого Хранителя.

Но Димка не боялся Хранителя — будто его притягивала чернота под капюшоном старца и книга, в которой были записаны главные тайны Города — и не только Города...

— Около пятисот лет назад, — произнёс "Голос" (а Йолла вздрогнул — ему показалось, говорит другой человек; бархатно, весомо катились слова, словно из глубины сознания — и сливались с мыслями, и Йолла принимал их...) — В соседней стране, восточнее Города, вспыхнула эпидемия чумы. Страною правил лорд, чей замок стоял на высоком холме, а столица, охваченная смертью, располагалась у подножия. Лорд надеялся, что его семью беда обойдёт стороной, он запер все ворота и двери, запасов еды в замке хватило бы надолго, а воду слуги брали из глубоких колодцев...

Город у холма умирал на глазах, и казалось, вот-вот лапы Чёрной Смерти разожмут хватку — великая дань была собрана...

В тот вечер сын лорда, десятилетний А...

..."Голос" умолк и попятился, а книга сползла к краю стола, сам Хранитель, словно откинутый назад невидимой силой, заслонил голову руками. Башня, казалось, вращалась...

Димку подхватили под руки, на мгновение он увидел глаза Йоллы — но они исчезли, сменившись огромными и страшными кольцами...

— Оборотень здесь! — не то прошептал, не крикнул "Голос". Димка улыбнулся — по сравнению с настоящим Властелином Города, "Голос" Хранителя был всего лишь говорящей игрушкой...

У стены стояла странная штука. Димка подумал, что она похожа на спортивные козлы — такого же размера, с четырьмя ногами, только ноги не были приделаны, они просто росли из туловища. Туловища, у которого не имелось головы.

Значит, подумал Димка, кольца, что я видел, это его глаза... То есть, не глаза. Взгляд. Глаз у него нету, но он видит.

Так странно! Эта штука у стены... Она просто коснётся... и всё. Всё.

Тёмное существо, казалось, слышало Димку. Оно дрогнуло и шагнуло — но не к Димке, а как-то наискосок... И опять — замерло. Потом отступило назад, дёрнулось в сторону.

Как телёнок... Только что родившийся телёнок! Но у этого нет головы, оно не думает.

Оборотень стал проваливаться. Он медленно проминал каменные плиты пола, словно те были из пластилина. Пока не ушёл в них совсем.

В башне снова вскрикнули. Краем глаза Димка увидел Хранителя — капюшон спал с его головы, открыв обезображенный проказой череп. Руки Хранителя сжимали Кристалл.

— Не нужно было именовать его. Даже мысленно.

...В спальне принца горели две свечи, окно закрыто, душный, уксусный воздух застывал в груди ядовитой, липкой слизью.

 — Пошла вон! — прошептал он сиделке. Ты задела в панике стул, принц тихо застонал.

 — Тебе больно, светлячок? — Отец взял его пальцы. Едва касаясь их — он не боялся чумы, но внезапно, закрыв глаза, вспомнил лето, когда принц учился ездить на пони. Дорога увела далеко за холмы, и замок скрылся из виду. Звон повис над травами. Отец спешился, а мальчик ещё оставался в седле.

 — Я упаду, а ты подхвати меня. Я будто полечу!..

Лорд кивнул, и так же, как теперь, легко коснулся ладони сына.

...Мальчик долго не открывал глаз. Лорд наклонился над его лицом.

 — Не больно. Только плохо. Одежда нехорошая, давит на меня везде... и жжёт.

 — Сейчас я принесу другую. — Он встал. — Только потерпи чуть-чуть...

Минуту, две, бесконечность... Отец смотрел на мальчика.

 — Я сошёл с ума... весь мир... сумасшедший... Сжечь всё... ничего, ничего не должно жить, радоваться...

Он сбежал в залу, где семья прежде собиралась за столом. Он увидел жену, она стояла у камина неподвижно. Трёхлетняя Ани жалась к её ноге.

 — Почему ты ничего не делаешь? Почему ты не делаешь для него ничего, а стоишь тут..?