Викторианский Лондон - [24]

… В беднейших районах Лондона представители низших классов внезапно лишились своих жилищ из-за вторжения железных дорог, захвативших целые улицы, где жили рабочие и ремесленники. Обездоленные люди, не получившие подходящего жилья, были выброшены в перенаселенные переулки и дворы. Таким образом, во многих случаях к потере рабочего места и дополнительным расходам прибавились неудобства и болезни.

Пибоди никогда не стремился обеспечить жильем безработных или нищих. Для него идеальным съемщиком был человек с постоянным, пусть и скромным, занятием, который мог бы регулярно платить за квартиру. Первые дома были построены в 1864 году на Коммершл-стрит в Спитлфилде — в пять этажей, с центральным внутренним двором, где дети постояльцев могли играть вдали от опасностей улицы — а также обитателей соседних трущоб. Отделка внутренних помещений была скупой, интерьеры сугубо утилитарны. На верхнем этаже располагались общие прачечные и ванные комнаты. В квартирах было от одной до трех комнат, в первом случае аренда составляла 2 шиллинга 6 пенсов, в последнем — 5 шиллингов; туалеты и умывальники находились на лестничной площадке, внутренние стены были из голого кирпича — постояльцам запрещалось красить их или оклеивать обоями. (Разумный способ борьбы с клопами, которые встречались даже в жилищах среднего класса, прячась под бумагой или штукатуркой.) Мусор полагалось выбрасывать в мусоропровод, находившийся на каждой лестничной площадке. Другие правила вводились с целью обеспечить здоровье жильцов.

Прошения не будут рассматриваться до тех пор, пока каждый член семьи, претендующей на жилье, не будет вакцинирован… кроме того, в случае инфекционного заболевания кого-то из жильцов, его переведут в соответствующую больницу… проходы, лестницы, туалеты и окна в них следует мыть каждую субботу и ежедневно протирать до 10 часов утра. Эту работу съемщики должны производить по очереди. Стирать белье разрешается только в прачечных… Жильцы обязаны сообщать управляющему обо всех рождениях, смертях или инфекционных заболеваниях в их комнатах. Любой жилец, не подчинившийся этим правилам, получит извещение о выселении…

К 1870 году подобные дома были заселены в Излингтоне (1865), Шадуэлле (1866) и Челси (1870). Между 1871 и 1885 годами было возведено еще двенадцать таких домов. Кварталы, построенные Пибоди, до сих пор можно видеть в центре Лондона. После ремонта их изначальная невзрачность исчезла, а общие туалеты остались в прошлом.

Анджела Бердетт Куттс, богатейшая наследница Европы, внучка банкира Томаса Куттса и дочь члена парламента с радикальными взглядами, сэра Фрэнсиса Бердетта, никогда не была замужем. Подобно Джорджу Пибоди, она верила, что бедные могут стать лучше, если получат пристойное жилье. За свою жизнь она пожертвовала три миллиона фунтов стерлингов на строительные проекты и другую благотворительную деятельность. На четыре уродливых здания в готическом стиле в Бентнал-Грин, где проживало 6000 человек, она потратила 43 000 фунтов стерлингов. В этих домах семья жила в трехкомнатной квартире за пять шиллингов в неделю.[140]

Водопровод был гигантским шагом вперед, но ванная с горячей водой оставалась для рабочих недоступной роскошью. В конце недели те, кто «жил неподалеку от общественных бань, брали с собой узелок с чистой одеждой, которую надевали после мытья, а грязную уносили с собой».[141] В 1844 году Ассоциация по внедрению чистоты среди бедных открыла баню и прачечную в Смитфилде, где можно было помыться и постирать за пенни и даже погладить одежду за фартинг, а при желании взять напрокат ведро побелки с кистью, чтобы бесплатно побелить стены — каким бы невзрачным ни был дом. Эта идея получила распространение. В 1846 году на Энделл-стрит в Хай-Холборне, там, где сейчас центр здоровья «Оазис», были открыты бани. Первые муниципальные бани в приходе Сент-Мартин-ин-де-Филдс открылись в 1849 году. В 1853-м бани и прачечные открылись на Маршалл-стрит в Вестминстере, где их остро не хватало, и на Дейвис-стрит, в зоне трущоб, расположенных в самом центре процветающего Мейфэра.[142]

В Лондоне до сих пор много террасных домов. В основном их возводили мелкие строительные фирмы, стремящиеся не столько к благообразию, сколько к получению прибыли. Застройщик — нередко каменщик с плотником в качестве партнера — возводил два-три дома по одинаковому плану: небольшая гостиная спереди, кухня сзади, внизу судомойня с водопроводом, а иногда ватерклозетом и две-три спальни наверху. После 1848 года в каждом доме полагалось иметь канализацию. Последний дом в ряду обычно выглядел более солидно, нередко к нему примыкала конюшня для лошади с экипажем или для пони с двуколкой; этот дом, если в нем не устраивали паб, предназначался для мастера или бригадира. Продав эту группу домов, застройщик пускал полученные средства на строительство следующих. И сейчас еще можно видеть, где кончался очередной этап строительства: у каждой группы домов чуть иная кирпичная кладка, колпаки дымовых труб, декоративные мотивы — хотя все они взяты из одной и той же книги образцов. Колонны более претенциозных домов украшены затейливыми капителями с цветами и фруктами, которые в наши дни — по меньшей мере, в Хакни, где я жила, — раскрашены в яркие тропические цвета. Перед домом может быть крошечный садик, а позади всегда есть двор, где можно выращивать капусту и разводить свиней и кур.