Виктор Тихонов. Жизнь во имя хоккея - [27]

И тогда вопрос о том, стоит ли Тихонову продолжать работу со сборной, окончательно закрылся. Хотя изначально неприятных разговоров было много. Дескать, не тот тренер, не готов, он не подходит. Рижское «Динамо», мол, чуть ли не дворовая команда, здесь совсем другой уровень. Вот вам и другой уровень!

А начиналось всё так… Когда мы его провожали летом из Риги в Москву на предсезонную подготовку, то выкупили целое четырёхместное купе. И полностью забили его всяким инвентарём – покрышки, резина какая-то, железки. Виктор скромненько на одной полке, а всё остальное пространство купе – это залог будущих успехов. Вот так он и приехал в ЦСКА – на покрышках и железках, которые пришлось потом таскать хоккеистам – в качестве нагрузки на тренировках.

Тяжело ему было на первых порах. Я приезжала к нему раз в две недели, чтобы постирать-погладить вещи. И чтобы привести в порядок квартиру. Тогда ещё мы жили на Ленинградском проспекте, совсем рядом с ЦСКА.

Приезжала всего на два дня и обратно – мне же на работу!

Конечно, ему было неимоверно тяжело в первый год. Там авторитеты – с игроками такого уровня он никогда не работал. В Риге был один Балдерис. И то – сколько с ним мороки. А здесь все по характеру балдерисы, а по мастерству некоторые и повыше. В общем, куда ни плюнь, попадешь в звезду. Но характер у Виктора был такой, что он умел не обижаться на все эти разговорчики, на недомолвки, на взгляды. Просто не принимал их во внимание. Он знал, что главное – работа. Ради дела он будет общаться с самым несимпатичным человеком. Даже с тем, кто его предал.

Всю жизнь удивлялась его характеру. Я бы так не смогла. Он ради дела мог легко пойти на любые компромиссы – и промолчать, и по морде не дать в ситуациях, в которых я бы уж точно не сдержалась. Мог всё негативное о себе прочитать, проанализировать, найти, где правда, где неправда, и сделать для себя выводы. Это потрясающе! Полное отсутствие злопамятности. Вот качество, которое он в себе воспитал. Он же не родился с ним!

По окончании чемпионата Союза у них была командная встреча, на которой я не присутствовала. И там выступила жена Бориса Михайлова. Выступила с критикой. И обычно сдержанный Виктор мне сказал по телефону: «Почти что до слез довела меня».

Мы почти каждый день созванивались. Муж старался не огорчать меня сетованиями на то, как ему тяжело. По окончании чемпионата Союза у них была командная встреча, на которой я не присутствовала. И там выступила жена Бориса Михайлова. Выступила с критикой. И обычно сдержанный Виктор мне сказал по телефону: «Почти что до слез довела меня». Вот единственную фразу я запомнила, где он дал понять, с каким противодействием ему приходится сталкиваться.

Он старался мне не рассказывать, потому что представлял, как я начинаю прыгать через себя, злиться и угрожать, что пойду и всем наподдам.

Правда, как бы он ни охранял меня от негативной информации, что-то я всё равно узнавала из прессы. А не из прессы, так от знакомых журналистов.

Кстати, по поводу моей осведомленности… Я читала всё, что касалось хоккея. И не просто читала, а ещё и вырезала, ставила дату, подшивала – в общем, помогала Виктору чисто секретарской работой.

В первый год доставалось ему. Били его здорово, хотя он давал результат. Тогда было много авторитетных журналистов – Владимир Дворцов, Дмитрий Рыжков, Евгений Рубин. Они, как мне кажется, не всегда справедливо оценивали. Но, с другой стороны, они знали хоккей, понимали игру. Не то, что сейчас.

Когда в наше время я смотрю трансляцию и слышу, что говорят некоторые комментаторы, то иногда просто выключаю звук и смотрю картинку. Потому что не репортаж, а байки и сказки. И не хочется раздражаться.

А что касается тяжёлой жизни Виктора, то, наверное, даже не год, а больше ему приходилось сталкиваться с настороженным, а то и просто критичным отношением к себе. На него же накопились обиды! Я вот недавно нашла книгу Константина Локтева, которого после того, как он привёл ЦСКА к золотым медалям в 1977 году, отправили в отставку. И вместо которого назначили Виктора. Книгу Локтеву помог написать Владимир Пахомов, был такой журналист в «Вечерней Москве». И вот в этой книге говорится о том, что Тихонов ходит на все тусовки, – даже на те, которые не связаны с хоккеем, – и иногда приводит с собой жену. Да я ни разу нигде не появлялась, я не публичный человек! Я всё читаю, я все знаю, мне интересно всё, что происходит в хоккейном сообществе.

Конечно, муж перенес много всего тяжёлого и неприятного. Но это его и закалило. Поэтому в набросках к своей так и не написанной книге он делает анализ. После того, как его оплевали ученики, он всё-таки пытался разумно разложить всё по полочкам.

Но я не была любительницей ходить за Виктором, стоять рядом с ним, когда его окружает народ. Людям же интересно поговорить именно с ним, мне там просто нечего делать.

Конечно, муж перенес много всего тяжёлого и неприятного. Но это его и закалило. Поэтому в набросках к своей так и не написанной книге он делает анализ. После того, как его оплевали ученики, он всё-таки пытался разумно разложить всё по полочкам. В чём-то и себя обвинял. Всё правильно – так и надо, это нормально.