Виктор Курнатовский - [65]

— Эту идею подал Оскар, — сказал Оржих. — Он давно носится с нею. Оскар искренний, горячий революционер…

— А-а, — усмехнулся Курнатовский, — Оскар! Удивительно, как он у вас здесь преуспевает! А я вот вашему Оскару не доверяю.

— Какие у вас основания порочить честного человека? — вскипел Оржих.

— Успокойтесь, друг, и выслушайте меня. Оскар приехал сюда недавно. Вы его приютили и рассказали мне, что он привез вам много конспиративных адресов для Сибири и Дальнего Востока. Ведь так? — спросил Курнатовский.

— Говорил, — возразил Оржих, — ну и что же?

— Так вот я снова повторяю, что я ему не верю. Оскар начал хвалиться знакомым и незнакомым, что он участник восстания на крейсере «Память Азова», чуть ли не руководитель восстания. А я знаю достоверно, что это не так. Затем он рассказал, что состоял во главе лаборатории боевой организации эсеров на Аптекарском острове в Петербурге. А когда я, как химик, задал ему несколько простейших вопросов о взрывчатых веществах, он наговорил мне всякой чепухи.

— Молод, любит прихвастнуть, — заметил Оржих.

— Нет, — возразил Курнатовский, — здесь что-то не так. Я знаю вас, Оржих, как честного человека и полагаю, что все сказанное мною останется между нами?

— И вы сомневаетесь?

— Нет, не сомневаюсь, но еще раз прошу молчать о том, что я вам расскажу.

— Даю слово революционера, — ответил посерьезневший Оржих.

— Тогда слушайте. Болтливость Оскара, когда нам грозит выдача царю, уже сама по себе подозрительна. Но не в ней сейчас дело. Оскар ходит на почту и получает письма для всей эмигрантской колонии, и вот тут-то я должен, посвятить вас в одну деталь: он вскрывает эти письма, во всяком случае часть из них, и, прочитав, вручает нам. Он вскрыл несколько писем, адресованных мне.

— Но где доказательства, что письма вскрывает именно он? — воскликнул Оржих.

— Вот, — ответил Виктор Константинович, доставая из кармана нераспечатанное письмо. — Видите, оно было вскрыто и снова заклеено после того, как на нем поставили японский почтовый штемпель.

Оржих внимательно осмотрел конверт, но сдаваться не хотел.

— Нет, Курнатовский, это не доказательство. Это может навести на подозрение, но и только.

— А что вы скажете, Оржих, если я и еще двое товарищей, — наступал Курнатовский, — фамилии их я пока не назову, следя за Оскаром, видели, как он бегает украдкой в царское консульство?

— Тогда ваши подозрения могут быть основательными. Но как это проверить и довести дело до конца? — спросил Оржих.

— Давайте проведем у Оскара внезапный обыск, — предложил Курнатовский. — Ворвемся к нему, когда он этого не ожидает, лучше всего после получения новой почты. Согласны?

Не без колебаний Оржих согласился.

На следующий день, взяв револьверы, они встретились в условленное время неподалеку от почты. Из маленькой лавочки торговца бумажными фонариками стали следить за входом на почту. Чтобы не вызвать подозрений у хозяина, долго выбирали фонарики, купили один.

Наконец показался Оскар. Это был высокого роста человек, белокурый, с лицом, обезображенным поперечным шрамом (по словам Оскара, след казацкой сабли). Неприятное впечатление производили его глаза — бегающие, никогда не глядящие прямо в лицо собеседника. Бесцеремонно расталкивая пешеходов, Оскар скрылся в здании почты. Вскоре он вышел обратно. Оржих и Курнатовский двинулись вслед за ним. Оскар жил неподалеку, в небольшой гостинице на первом этаже.

— Не следует торопиться, — сказал Курнатовский. — Пусть начнет распечатывать письма… А, кстати, кто Оскар по национальности, давно хотел вас спросить?

— Говорит, что финн.

— Странно. Финны — честный народ. Среди них я не встречал провокаторов, — заметил Курнатовский.

— У шпионов нет отечества, — изрек старую истину Оржих, — если только Оскар шпион, а не мелкий воришка, ищущий в конвертах денежных вложений.

— Все выясним, недолго ждать, — ответил Курнатовский.

Оржих знал, где расположен номер, занимаемый Оскаром. Портье не стал их задерживать: в гостинице жили преимущественно иностранцы, к которым ходило много гостей. Они подошли к двери. В коридоре никого не было. Вынули револьверы, и Курнатовский постучал.

— Кто там? — раздался испуганный и раздраженный голос.

— Откройте, господин Оскар, — сказал по-английски Виктор Константинович.

Дверь приоткрылась. Узнав посетителей, Оскар вскрикнул от неожиданности и отпрянул назад. Курнатовский и Оржих ворвались в номер. Увидев, что они вооружены, Оскар все понял. Единственное спасение — бегство. Он бросился к открытому окну, вскочил на подоконник и выпрыгнул во дворик около отеля.

— Мелодрама пойдет без выстрелов, — сказал Курнатовский, опуская револьвер в карман.

Комната, которую занимал Оскар, была обставлена комфортабельной европейской мебелью. Стены украшены фотографиями японских танцовщиц. Оржих, который бывал у Оскара, направился прямо к небольшому столику. Здесь стояло блюдце с водой, банка с клеем и лежала стопка вскрытых писем.

— Позор, позор… — прошептал Оржих, хватаясь за голову. — И только подумать, какой негодяй!

— Богато жил, — заметил Курнатовский, перебирая письма. — Вот одно и мне из Владивостока, — сказал он, откладывая в сторону синий конверт.