Викинги. Потомки Одина и Тора - [17]

Примерно ту же роль играла древняя религия, ее обряды и стоявшая за ними мифология. Поскольку эту тему мы подробно обсудим в дальнейшем, здесь можно ограничиться одним кратким замечанием. Религия для северных народов являлась мощным объединяющим фактором по двум причинам: во-первых, это была их единственная религия и, во-вторых, до начала эпохи викингов они одни ее исповедовали.

Многие германские племена приняли христианство достаточно рано, некоторые даже подпали под влияние первых ересей. Вестготы, остготы, бургунды, лангобарды, алеманны отреклись от веры своих отцов; в 496 г. Хлодвик, король турнейский, воззвал к Господу, после чего Господь призвал Хлодвига, что привело к созданию объединенного франкского королевства. В Европе процесс христианизации неуклонно распространялся на все новые и новые территории. Все средиземноморские народы, с которыми викинги имели дело, были христианами; оставались еще мусульмане-арабы, но и их вера была монотеистической. Германцы и кельты, населявшие Британию, также исповедовали христианскую религию, а после того как Карл Великий силой обратил в новую веру саксов, границы христианского мира расширились до Эйдера. Но северные народы не спешили с переменами. Датский конунг Харальд Синезубый принял крещение в 965 г. и, пока его не сместил в 986 г. его сын Свейн, претендовавший на то, что обратил всех данов в христианство: отчасти так оно и было, В Норвегии христианская вера формально была принята большинством населения в правление Олава сына Трюггви, а фактически — в правление Олава Святого. Шведские конунги последними приобщились к новой вере, и хотя Олав Скётконунг со своей дружиной принял крещение в 1008 г., прошло еще сто лет, прежде чем знаменитое языческое святилище в Уппсале исчезло с лица земли. Но достаточно долгое время, пока не произошли эти перемены, Скандинавия оставалась единственным оплотом язычества в христианском окружении, и те, чье ремесло — ненавидеть, ненавидели ее за это. Северян же сам факт, что они не были христианами, связывал даже больше, чем поклонение Одину, Тору или Фрейру. Если древнескандинавский язык служил щитом, то древние верования были кольчугой скандинавских народов.

И наконец, нельзя не отметить поразительное сходство их искусства и ремесла. Как и в случае религии, подробнее эта тема будет обсуждаться ниже; здесь же достаточно указать на полное совпадение, подобие или параллелизм в характерных деталях украшений и оружия, кораблей и предметов обихода, в технике стихосложения и содержании саг (исландские фамильные саги составляют исключение), в приемах работы с деревом, металлом и камнем, в одеждах и архитектуре. Разумеется, речь идет вовсе не о том, чтобы приписать скандинавскому искусству некую безликую однородность. Это совершенно неверно. Каждый мастер видел мир и работал по-своему; некоторые области испытали на себе особое влияние местной или привнесенной традиции, и следует говорить скорее не о "скандинавском стиле", но о стилях. Тем не менее употребление терминов "викингская культура", "искусство викингов" вполне обоснованно, если речь идет о поэтической традиции от Браги до упадка скальдической поэзии и декоративно-прикладном искусстве от «усебергского» стиля до «урнесского».

Если включать в понятие «культура» также обычаи, реалии повседневной жизни, весь комплекс социальных отношений, то и здесь сходство между тремя северными народами куда больше, чем различие. Даже их воинское искусство отличалось рядом существенных деталей от военного искусства прочих народов, а в знании моря и в науке кораблевождения они опередили остальных по крайней мере на три столетия.

Ко всему сказанному следует добавить, что многие области Скандинавии не раз переходили из рук в руки. Не беря в расчет всех легендарных и псевдоисторических конунгов, можно вспомнить хотя бы о том, что датский конунг Харальд Синезубый, его сын Свейн Вилобородый и сын Свейна Кнут Могучий владели обширными землями на юге Норвегии и Швеции. Сконе и восточное побережье Ослофьорда в эпоху викингов принадлежали Дании. Шведская династия правила в Хедебю на юге Ютландии в первой трети X в., и Адам Бременский сообщает, что во времена Свейна Вилобородого, вплоть до конца X в., Дания находилась под сильным шведским влиянием. Следующие полвека в Дании правил норвежский конунг Магнус Добрый. Влиятельные датские, норвежские и шведские семейства заключали брачные союзы и присоединяли к своим владениям новые земли, порой располагавшиеся в другой части Скандинавского полуострова. Но властители или знатные невесты приезжали, разумеется, не одни, а их соплеменники, оказавшись в соседней стране, повелевали или служили, сражались, торговали или тяжко трудились, женились или выходили замуж, богатели или разорялись — словом, вели себя так, как свойственно людям и как требовали обычаи и обстоятельства. Ни «свои», ни «пришлые» не находили в этом ничего странного, и узы кровного родства подкреплялись общностью интересов (28). Впрочем, такого рода контакты и установление новых связей имели место в основном в прибрежных районах с их рынками, усадьбами и городами, славившимися своим богатством и влиянием; обширные внутренние области до конца викингской эпохи жили обособленно, не хотели перемен и желали только одного — чтобы никто не вмешивался в их дела.