В конце XIX в. археология, возникшая в недрах антикварных изысканий начала викторианской эпохи, в пышу жестоких споров по поводу эволюционной теории обрела статус научной дисциплины, основанной на двух методах познания: раскопках и типологии. Генерал Питт-Риверс придал раскопкам статус науки и заставил археологов подходить с большой тщательностью к тому, что они делают. Прошло много лет, прежде чем его соотечественники усвоили эти уроки, и это позволило им достичь того высочайшего уровня, которым славится теперь английская археология. Второй метод был разработан в Англии сэром Джоном Эвансом и Питтом-Риверсом, а в Скандинавии – Оскаром Монтелиусом и его учеником Бернхардом Салином. Тщательное и детальное изучение артефактов, оставшихся от древних народов, позволяет классифицировать их. Основой типологии является тот факт, что изделия человеческих рук определенным образом эволюционируют. Иногда эволюция выражается в постепенном усовершенствовании формы или в том, что вещь становится более функциональной, или в том и другом; иногда она может быть представлена как изменение декора. В качестве примера Монтелиус приводил эволюцию железнодорожного вагона (рис. 1). Первый вагон представлял собой карету, приспособленную, чтобы ехать по рельсам; далее его форма изменялась в несколько этапов: сначала три коляски были совмещены в один вагон, и наконец в последние годы XIX столетия единственным намеком на «каретное происхождение» вагона были закругленные внизу окна вагонов первого класса. Типологическая классификация может использоваться сама по себе или для установления хронологии. Если типологическая последовательность показывает, например, развитие формы определенной разновидности фибул, она может служить шкалой для датировок. Предмет, найденный с фибулой раннего типа, скорее всего, будет древнее предмета, найденного с фибулой более развитой формы. Археологи называют этот принцип «датировкой по связи».
>Рис. 1. Вагоны Монтелиуса: а — английский в 1825 г.; б– австрийский в 1840 г; в и г – в Швеции и Германии в 1850 г.
Два метода, описанные выше, вместе с исследованием архитектурных памятников обеспечили основу для археологического изучения англосаксонского периода английской истории. Естественные науки снабдили археологов техническими устройствами, некоторые из которых можно применить для исследования находок англосаксонской эпохи. Но предварительное обследование зоны раскопок и радиоуглеродный анализ[1] органических останков являются не методическим, а техническим достижением – логическим развитием методологии, разработанной в течение последних ста лет.
Изучая вещественные останки человека и следы его деятельности, археолог стремится воссоздать прошлое. В значительной степени область его исследований ограничивается внешней стороной жизни: хозяйственными практиками и материальной культурой. Результатом его трудов будет хронологический перечень особенностей зданий, одежды, сельскохозяйственных орудий; он сможет судить о системе землепользования, торговле и технических достижениях. Археологу трудно – почти невозможно, исходя только из археологических данных, – понять, о чем люди думали и каковы были их представления о мире. В этом смысле археологам, занятым изучением англосаксонского периода, повезло: в их распоряжении имеются письменные источники. Свидетельства их не всегда полны, но они дают достаточно ясное представление о социально-экономической структуре общества, о верованиях, обычаях и законах Англии того времени.
Примером того, что сотрудничество археологов и историков может существенно пополнить знания их обоих, служат результаты раскопок королевской резиденции в Иверинге в Нортумбрии[2]. Несомненно, этот город и есть тот самый Гефрин, упомянутый Бедой[3]: королевский город, куда Паулин пришел в 627 г. вместе с королем Эдвином, чтобы проповедовать христианство народу Берниции.
Раскопки в Иверинге описаны в деталях в следующей главе, здесь же следует рассказать, каким образом при исследовании этого участка археологи помогли историкам и, наоборот, историки помогли археологам. Археологи предоставили историкам, среди других фактов, некоторые сведения о внешнем виде англосаксонского королевского города и его планировке, они выяснили, как выглядело место собраний, и назвали приблизительную дату, когда город был оставлен. Историки указали археологам предположительное местонахождение города, выдвинули гипотезы о назначении разных зданий и уточнили даты.
Сотрудничество не всегда бывает столь удачным, но ученые разных специальностей должны научиться советоваться друг с другом и со своими коллегами, изучающими топонимику, географию, ботанику. В своей книге я пытаюсь дать краткий очерк истории англосаксонской Англии на основании археологических данных. Я буду использовать сведения, полученные в рамках других научных дисциплин; но поскольку это – прежде всего археологическое исследование, следует определить пределы применимости археологических свидетельств. В своем рассказе я не буду говорить о чувстве юмора, философии, обычаях или морали англосаксов. Я также не стану обсуждать власть вождей, положение рабов или среднего класса, хотя интуитивно и исходя из общечеловеческого опыта мы можем на основании погребальных обрядов составить себе некое представление об этих предметах. Героический характер англосаксов, так живо проявившийся в их литературе и поэзии, очень смутно прослеживается по остаткам их материальной деятельности, и археологи должны допустить, что полученные ими сведения открывают только самые прозаические стороны жизни этого народа.
