«Викинги» Гитлера. Эсэсовский интернационал - [10]
Конечно, эстонцы не финны и уж никакие не «германцы», так как они не принадлежат к индоевропейской семье народов, как Венгрия, близкая по происхождению к финнам. Однако им удалось без проблем интегрировать, вопреки некоторым языковым трудностям, в дивизию бригадефюрера СС Гилле батальон «Нарва», который становится ударной группой пехоты СС.
Незадолго до лета 1943 г. дивизия «Викинг» снова стала полноценным боевым соединением. После прибытия усиленного эстонского батальона командование германской армии теперь уже готово было бросить добровольцев в новую битву.
Оставалось еще несколько дней отдыха. Добровольцы наслаждались прекрасным отпуском от войны. Уже несколько недель солдаты и офицеры жили в эти солнечные, теплые дни июня в странной атмосфере мира. Бригадефюрер СС Гилле приказал провести ряд спортивных мероприятий. Соревнования в назначенных им военных Олимпийских играх проходили во всех подразделениях. Солдаты поменяли полевую форму на гимнастическую одежду и белые трикотажные рубашки с черными рунами на рукавах. Бег на короткие и длинные дистанции, прыжки в длину и в высоту, бросание ядра, метание копья и бокс следовали один за другим. Победители в разных видах спорта устраивали отборочные соревнования. Существовало неписаное правило: результат принимался во внимание без всякой скидки на звания. Всё зависело от спортивной формы участника. Победители получали шампанское. И далее шли дни отдыха. Добровольческая дивизия СС «Викинг» использовала время, чтобы солдаты и офицеры смогли постирать белье, починить одежду, искупаться в водоемах или побеседовать в тени листвы. Ждали только, когда прозвучит сигнал тревоги.
21 июня утренние свистки унтер-офицеров раздались раньше, чем обычно. Но это еще не означало сигнала к выступлению. Речь шла только о подготовке к летним маневрам, которые должны были состояться в сумерках. В этот день два года назад, в самую короткую ночь года, немецкие вооруженные силы напали на Советский Союз. На фоне бескрайнего украинского ландшафта, синеватые холмы которого скрываются в уходящем дневном свете, загораются костры. Роты окружили высокие пирамиды сухой древесины. На каждой ее стороне один из солдат держит в руке факел. Гренадеры, артиллеристы, танкисты, разведчики, артиллеристы зенитных орудий, саперы, санитары, связисты, обслуживающий персонал, шоферы машин тылового обслуживания — короче, все добровольцы дивизии были собраны вечером в этот самый длинный день в году, чтобы отпраздновать день летнего солнцестояния.
Торжественное собрание началось с общения добровольцев разных стран и провинций. Все они, сплоченные кровью, пролитой на фронте, теперь принадлежали к единому германскому государству. Из бесчисленных ртов вырывались слова, звучащие на родном диалекте.
— Откуда ты, приятель? — спрашивает один из солдат, обращая свой взор на уходящие за горизонт последние солнечные лучи.
— Из Вюртемберга, — отвечает немец, стараясь говорить медленнее.
— А ты, приятель?
— Из Брабанта, — поясняет фламандский доброволец в шведской форме танкиста.
— А ты, друг?
— Из Шлезвига, — слышится ответ солдата родом из далекой Дании, страны, в которой смешались границы песка, облаков и моря.
— Ну, а ты, приятель?
— Из Франции, — говорит вояка, проживавший в Нюрнберге, городе оплота национал-социалистов.
— А ты?
— Из Карелии, — рассказывает финский доброволец. Он прибыл несколько недель назад, пополнив ряды своих погибших друзей дивизии «Викинг», из страны сосен, елей и озер.
В сумраке уходящего дня долгое время еще слышатся голоса людей, прибывших сюда из дальних стран.
— Откуда приехал ты, друг?
— Из Тироля, — отвечает сын гор.
— А ты, приятель?
— Из Фрисландии, — слышится ответ рыбака.
Кажется, все диалекты мира звучат у этих костров.
— А откуда вы, друзья? — звучит из темноты громкий голос.
— Из Померании.
— Из Баната.
— Из Силезии.
— Из Ютландии.
— Из Баварии.
— Из Эльзаса.
— Из альпийского Шонена, — провозглашает швед.
— Из Ааргау, — звучит голос швейцарца.
Это круг людей, прибывших в дивизию «Викинг» изо всех своих бывших отечеств. Здесь собраны к последнему параду все, кому вряд ли светит возвращение на Родину.
— Откуда ты приехал, приятель?
— Из Зенландии.
— Из Польши, от Мазурских озер.
— Из Фландрии.
— Из Телемарка.
— Из Голштинии.
— Из Голландии.
— Из Тюрингии.
— Из Эстонии.
Последний голос зазвучал как призыв из далекой родной земли, на которую уже опустилась ночь. Солнце посылает последние лучи на запад, в то время как солдаты Восточного фронта погрузились во тьму. Короткая команда звучит остро, как удар кнута. Четыре факельщика приближаются к четырем углам костра. Один из недавно прибывших добровольцев из Лимбурга, 15 лет от роду, приписавший себе возраст, чтобы откликнуться на рекламу в Антверпене, провозглашает, запрокинув голову к небу:
— Этот огонь для нас символ единства, пробуждения природы и новой жизни. День и ночь, тело и душа, свет и мрак, все перемешалось во времени.
Факелы поджигают солому под сложенной поленницей. Вспыхнувший огонь освещает лица неподвижных солдат, отбрасывая на них тени уходящего дня. Теперь огонь охватывает поленья. Снопы искры разлетаются к звездам. Едкий дым уходит в ночное небо. Все поют «Оду к радости» Бетховена. Постепенно огонь затухает, и круг собравшихся у костра людей сжимается все сильнее. Жар от углей краснеет. Германские добровольцы не уходят отсюда всю ночь, вплоть до восхода солнца. Постепенно небо проясняется на востоке. Свет идет от линии фронта.
Русского писателя Александра Грина (1880–1932) называют «рыцарем мечты». О том, что в человеке живет неистребимая потребность в мечте и воплощении этой мечты повествуют его лучшие произведения – «Алые паруса», «Бегущая по волнам», «Блистающий мир». Александр Гриневский (это настоящая фамилия писателя) долго искал себя: был матросом на пароходе, лесорубом, золотоискателем, театральным переписчиком, служил в армии, занимался революционной деятельностью. Был сослан, но бежал и, возвратившись в Петербург под чужим именем, занялся литературной деятельностью.
«Жизнь моя, очень подвижная и разнообразная, как благодаря случайностям, так и вследствие врожденного желания постоянно видеть все новое и новое, протекла среди таких различных обстановок и такого множества разнообразных людей, что отрывки из моих воспоминаний могут заинтересовать читателя…».
Творчество Исаака Бабеля притягивает пристальное внимание не одного поколения специалистов. Лаконичные фразы произведений, за которыми стоят часы, а порой и дни титанической работы автора, их эмоциональность и драматизм до сих пор тревожат сердца и умы читателей. В своей уникальной работе исследователь Давид Розенсон рассматривает феномен личности Бабеля и его альтер-эго Лютова. Где заканчивается бабелевский дневник двадцатых годов и начинаются рассказы его персонажа Кирилла Лютова? Автобиографично ли творчество писателя? Как проявляется в его мировоззрении и работах еврейская тема, ее образность и символика? Кроме того, впервые на русском языке здесь представлен и проанализирован материал по следующим темам: как воспринимали Бабеля его современники в Палестине; что писала о нем в 20-х—30-х годах XX века ивритоязычная пресса; какое влияние оказал Исаак Бабель на современную израильскую литературу.
Туве Янссон — не только мама Муми-тролля, но и автор множества картин и иллюстраций, повестей и рассказов, песен и сценариев. Ее книги читают во всем мире, более чем на сорока языках. Туула Карьялайнен провела огромную исследовательскую работу и написала удивительную, прекрасно иллюстрированную биографию, в которой длинная и яркая жизнь Туве Янссон вплетена в историю XX века. Проведя огромную исследовательскую работу, Туула Карьялайнен написала большую и очень интересную книгу обо всем и обо всех, кого Туве Янссон любила в своей жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В ноябре 1917 года солдаты избрали Александра Тодорского командиром корпуса. Через год, находясь на партийной и советской работе в родном Весьегонске, он написал книгу «Год – с винтовкой и плугом», получившую высокую оценку В. И. Ленина. Яркой страницей в биографию Тодорского вошла гражданская война. Вступив в 1919 году добровольцем в Красную Армию, он участвует в разгроме деникинцев на Дону, командует бригадой, разбившей антисоветские банды в Азербайджане, помогает положить конец дашнакской авантюре в Армении и выступлениям басмачей в Фергане.
За годы Второй Мировой автор этих мемуаров сделал феноменальную карьеру — от рядового добровольца до штандартенфюрера, командира 28.S5-Freiwilligen-Panzergrenadier-Division «Wallonien» (28-й добровольческой дивизии СС «Валлония»). Награждая его Рыцарским крестом с дубовыми листьями, Гитлер заявил: «Если бы у меня был сын, я хотел бы, чтобы он походил на Вас!». А в родной Бельгии военного преступника Дегрелля приговорили к повешению, и до конца жизни он скрывался в Испании под чужой фамилией.Эта книга, прослеживающая боевой путь бельгийских добровольцев фюрера от создания Валлонского легиона в августе 1941 года до его преобразования в штурмовую бригаду СС «Валлония», — лучшее противоядие от фашизма.
После падения Третьего Рейха битые немецкие генералы попытались переложить всю вину и за военные преступления, и за разгром Вермахта на нацистское руководство и лично Гитлера — из мемуаров в мемуары кочуют проклятия в адрес «бесноватого фюрера», его «роковых решений» и «фатальных ошибок», якобы предопределивших исход войны и поражение Германии. Однако этот расхожий миф, подхваченный западной пропагандой, не только упрощает подлинную картину событий, сводя реальную историю к идеологическим штампам, но и принижает подвиг советского народа, одержавшего заслуженную победу над сильным, умным и умелым врагом.В данной книге представлены работы ведущих германских историков, которые решительно опровергают пропагандистские штампы, раскрывая подлинные, а не вымышленные причины поражения Рейха и представляя немецкую точку зрения на ход вооруженной борьбы и итоги Второй Мировой.
Этот легендарный самолет стал одним из главных символов блицкрига — именно эскадры «Юнкерсов» Ju 87 расчищали путь немецким танковым клиньям. Этот пикирующий бомбардировщик наводил ужас на врагов Рейха. Узнаваемый хищный силуэт с «чаечным» изломом крыла, неубирающиеся шасси с характерными обтекателями, за которые красноармейцы прозвали Ю-87 «лаптежником», сводящий с ума вой сирен, включавшихся перед пикированием, великолепная выучка экипажей, непревзойденная точность бомбометания — в начале войны этот самолет не знал себе равных.
Советская пропаганда величала Красную Армию «Непобедимой и легендарной», однако, положа руку на сердце, в начале Второй Мировой войны у Вермахта было куда больше прав на этот почетный титул – в 1939–1942 гг. гитлеровцы шли от победы к победе, «вчистую» разгромив всех противников в Западной Европе и оккупировав пол-России, а военное искусство Рейха не знало себе равных. Разумеется, тогда никому не пришло бы в голову последовать примеру Петра I, который, одержав победу под Полтавой, пригласил на пир пленных шведских генералов и поднял «заздравный кубок» в честь своих «учителей», – однако и РККА очень многому научилась у врага, в конце концов превзойдя немецких «профессоров» по всем статьям (вспомнить хотя бы Висло-Одерскую операцию или разгром Квантунской армии, по сравнению с которыми меркнут даже знаменитые блицкриги)