Викинги. Быт, религия, культура - [38]

[ *** ]

Рис. 55. Повозка с гобелена из Усеберга

В Скандинавии давно существовал обычай воздвигать камни в память об умерших — как правило, у дороги или вблизи брода, где их могли видеть все прохожие. Примерно с 1000 года в Швеции (и в некоторых других местах) появилось огромное количество таких камней, где не только упоминается имя умершего, но и говорится о том, что какой-нибудь его родственник «построил этот мост» в память о нем и ради спасения его души. «Мостом» в этом случае называлось любое сооружение, которое улучшало дорогу, делало ее проезжей, как, например, гать на болоте, улучшенный брод и, разумеется, деревянный мост.

Эти камни, как зачастую явствует из самой надписи, воздвигали христиане, и очень возможно, что Церковь поощряла постройку дорог: она считала, что это — полезное, богоугодное дело. В других странах Европы в более позднем Средневековье есть много примеров тому, что Церковь даровала индульгенции как живым, так и умершим за ремонт мостов и дорог. На одном норвежском камне изображены три волхва, едущих в Вифлеем, — очень подходящий сюжет для того, чтобы увековечить работу, призванную облегчить жизнь путешественникам. Надпись гласит: «Гуннвор, дочь Тидрика, сделала этот мост в память о своей дочери Астрид. Она была самой умелой мастерицей среди девушек Хаделанда» (рис. 56).

Зачастую производились достаточно широкомасштабные работы. В Лебю, неподалеку от Упсалы, и до сих пор можно видеть настил длиной более 300 метров, который вел через болото и был достаточно широким, чтобы по нему могла проехать телега. В основу его был положен слой гравия толщиной около 30 сантиметров и шириной 6 метров, над которым лежал слой больших каменных блоков, некоторые из которых имели ширину по 4,5 метра, затем — настил из хвороста, а над ним, возможно, еще один слой гравия. В одном месте настил прерывается речкой, над которой, вероятно, был построен деревянный мост. На одном конце настила стоят два камня с рунами. Надпись говорит следующее: «Ярл, и Карл, и Ёкульбьерн поставили эти камни и этот мост в память о своем отце Ёфуре. Упокой, Господи, его душу».

[ *** ]

Рис. 56. Камень, воздвигнутый в память Астрид

До сего дня остаются следы множества таких настилов. Были и настоящие мосты. Например, Скала Рамсунда, знаменитая своими сценами из легенды о Сигурде (см. вклейку), отмечает место, где женщина по имени Сигрид увековечила память о своем муже, построив деревянный мост длиной примерно 60 метров, который шел через реку глубиной около 3 метров, а также ведущую к нему насыпную дорогу. Иногда в одном и том же месте можно видеть несколько камней, и это свидетельствует о том, что мост или гать неоднократно нуждались в ремонте и зачастую этим ремонтом занимались родственники первого строителя. Большинство из этих камней остаются на своих местах и до сего дня, и на месте старой дороги мимо них проходит современное шоссе. Неудивительно, что в надписях на этих памятных камнях все еще чувствуется гордость тех, кто их воздвиг, — особенно на камне из Сальны (к несчастью, слегка поврежденном):

«Эйстейн, и Ёрунд, и Бьёрн, братья, воздвигли [этот камень в память о X], своем отце. Господи, упокой его душу и дух, и прости ему его проступки и прегрешения.

Покуда мир существует, навеки будет стоять этот мост, мост доброго человека, широкий, прочный. В честь отца его юноши сделали; у дороги не будет благороднее камня».

Очевидно, не следует считать типичными неудачи поэта Сигхвата Тордссона, который оплакивает неудобства путешествия из Норвегии в Швецию зимой 1018 года и жалуется на натертые ноги, усталость от многокилометровых переходов по лесу, хлипкий паром и негостеприимных крестьян. Напротив, наземные пути сообщения были по средневековым стандартам совсем неплохими, и если саги чаще всего упоминают путешествия ко двору короля и на собрания, чем обычные поездки на рынок, то это просто связано с тематикой самих источников. В эпоху викингов, которую очень удачно назвали Серебряным веком Скандинавии, материальные ценности могли свободно обращаться как через внешнюю, так и через внутреннюю торговлю и как по земле, так и по воде.

Глава 6 ОРУЖИЕ И ВОИНЫ

Хотя воинского сословия как такового в Скандинавии не было, каждый скандинав в эпоху викингов в какой-то степени был воином. Те, кто спокойно занимались сельским хозяйством у себя дома, в любую минуту могли на несколько месяцев или лет присоединиться к морским отрядам викингов или отправиться на поиски новых земель, что тоже не всегда проходило мирно. Купцы путешествовали за тридевять земель и всегда должны были быть готовы защищать свое добро от разбойников на земле и пиратов в морях. Даже в оседлых общинах, у которых не было внешних врагов — таких, о которых нам рассказывают исландские саги, — риск вооруженного столкновения всегда был велик. Умирая, викинг-язычник забирал оружие с собой в могилу, а при жизни не мог обходиться без него ни ночью ни днем:

Муж не должен хотя бы на миг отходить от оружья; ибо как знать, когда на пути копье пригодится.[20]

Викинги сражались пешими. Естественно, они использовали лошадей для того, чтобы их отряды быстро перемещались с места на место, и на изображениях той эпохи часто фигурируют всадники, однако из всех описаний сражений очевидно, что воины приезжали на поле боя верхом, а потом спешивались и стреноживали лошадей еще до того, как начиналось сражение. Такой же обычай существовал и у англосаксов, как показано в поэме «Битва при Мэлдоне». В сценах сражений на камнях с Готланда мы видим лошадей без всадников, или привязанных, или стреноженных (см. вклейку). Археология подтверждает это правило: лошади в погребениях викингов снабжены богатой сбруей, рядом с ними лежат стремена и другие атрибуты конской упряжи, однако ни разу не было найдено ничего похожего на защитные доспехи для лошадей, которые, безусловно, понадобились бы, если бы существовал обычай сражаться верхом.