Викинг. Бог возмездия - [9]

– Кстати, о скальдах: я думал, Хагал будет здесь, – сказал Аслак. – Обычно он не пропускает сражений.

– Даже боги знают, что ему пора вплести новые нити в свои песни, – кивнув, согласился Свейн.

– Зачем ему видеть все собственными глазами, если он может сочинять, сидя в тепле и уютных объятиях какой-нибудь шлюхи? – добавил Сигурд.

Однако он понимал, что Аслак прав: скальд старался не упускать возможности увидеть собственными глазами сюжет для новой саги, которую потом сможет продавать в сотнях таверн по всей стране.

Они проехали пятнадцать или около того рёстов, стараясь нигде не задерживаться и подгоняя своих лошадок, и никто из тех, по чьим землям они скакали, не задавал вопросов; некоторые предлагали эль и еду, а один карл принес ведро воды для лошадей. Все знали, кто такой Сигурд, особенно когда Свейн им про это напоминал. Они уважали ярла Харальда и были готовы сделать все, что могли, чтобы помочь его сыну увидеть, как он и конунг Горм поставят ярла Рандвера на место. Иными словами, отправят его в хаугр, темный могильный курган, засыпанный землей, в которой кишат черви, если ему повезет. Или на дно фьорда, где его накроют холодные морские воды, а крабы обглодают кости, – если не повезет.

– Надеюсь, эти люди собрались здесь поприветствовать Бифлинди, – сказал Аслак, увидев, что не только они примчались сюда из Скуденесхавна, но и множество других людей со всех концов Кармёя, чтобы стать свидетелями битвы.

– Для них будет лучше, если это так, – проревел Свейн достаточно громко, чтобы его услышали пятеро парней, стоявших неподалеку. – Потому что тот, кто будет поддерживать овечье дерьмо по имени ярл Рандвер, полетит вниз на десять футов и пожалеет, что не родился птицей, – заявил он и демонстративно бросил камешек в море. – Или рыбой.

Люди шли на север из Копервика, на юг из крепостей конунга Горма в Авальдснесе, и на восток из Акры, Фёркинстада и других деревень. Все хотели насладиться зрелищем сражения на море. И какая же потрясающая картина предстала их глазам, когда они собрались на краю соснового и березового леса, растущего на отвесном утесе над проливом Кармсунд, отделявшим Кармёй от материка! С раннего детства Сигурд слышал, что бог грома Тор каждое утро проходит по этому проливу по дороге к Иггдрасилю, древу жизни. «Завтра утром ему предстоит пройти по воде, окрашенной кровью», – подумал он.

«Рейнен», «Морской орел» и «Олененок» повернулись носами к материку и подняли паруса, гребные скамьи ощетинились клинками в руках воинов, в то время как шкиперы, рулевые и матросы, отвечавшие за паруса, старались поставить их в одну линию с семью другими кораблями, чьи носы украшали драконы. Дело двигалось медленно и тяжело, ветра практически не было, и его приходилось осторожно ловить парусами, а потом мудро и терпеливо использовать. Однако отсутствие ветра и спокойные, защищенные со всех сторон воды пролива создавали идеальные условия для морского боя, что и стало причиной, по которой обе стороны согласились встретиться именно здесь.

«Даже легкий ветер может сделать сражение на воде практически невозможным, – как-то раз сказал Харальд Сигурду. – У тебя мало шансов связать корабли вместе на ветру или при сильном течении, – примерно столько же, сколько получить удовольствие, увидев, как твоя жена сидит рядышком с молодым красавчиком рабом».

Однако Потрясающему Щитом и ярлу Харальду для победы потребуется больше, чем безветренный день и спокойное море, и Сигурд бросил взгляд на корабли мятежного Рандвера, пытаясь отыскать там знаки того, что он непутевый, слишком много о себе возомнивший ярл, но ничего такого не увидел. Корабли выглядели аккуратными и чистыми, а команды – умелыми.

– Теперь я понимаю, почему ярл Рандвер с радостью согласился сразиться с нами в тени Авальдснеса, – сказал Сигурд. Все знали, что чаще всего победу одерживают те, кто сражается рядом со своим домом. – У него много кораблей для плюющего против ветра выскочки. Может, он не так прост…

– Ну да, корабли у него есть, только вот знает ли он, что с ними делать? – сказал Свейн, хотя даже он не мог отрицать, что никто не ожидал увидеть у мятежного ярла шесть кораблей, четыре из которых были того же размера, что и «Рейнен», если не больше.

– У этого куска овечьего дерьма больше денег и людей, чем у твоего отца, – заметил Аслак, который теребил висевший на шее железный молот Тора, сказав вслух то, о чем подумали все. – Прошлогодние рейды наполнили его сундуки серебром, а голову – стремлениями.

– И все же ему не хватит шести кораблей, – заявил Сигурд, глядя в глаза сестры, на лице которой появился страх. – Конунг Горм множество раз участвовал в сражениях на море; он не стал бы правителем, если б не одержал победу в большинстве из них. А мой отец наделен удачей моряка и военным талантом самого Одина.

Остальные согласно забормотали, и побелевшие пальцы Руны, сжимавшие серебряный амулет, горячий и влажный от пота, слегка расслабились. Несмотря на то, что флот конунга превосходил противника числом, все понимали, что Рандвер свяжет свои корабли веревками, превратив их в громадный плот, и будет ждать атаки. Сигурд знал, что такая тактика дает концентрацию силы внутри небольшого пространства и возможность воинам перемещаться с одного судна на другое, дабы получить преимущество в бою. Однако корабли ярла Рандвера стояли с опущенными парусами на расстоянии крика друг от друга, и именно ярл Харальд соединил свои корабли, точно гончих на поводке, и их команды сновали по палубам с веревками и крюками в руках.