Викинг. Бог возмездия - [24]

– Верно. Но еще он воин, – сказал Сорли, только сейчас посмотрев брату в глаза. – Все в нем говорит об этом – так же четко и ясно, как если б он был одет в сверкающую бринью. Если и существует человек, который может заставить богов увидеть, что происходит, так это мой брат.

Сигурд взглянул на Руну и понял, что она рассказала Сорли про ворона, чье предупреждение они услышали, когда с утеса наблюдали за сражением на море. Сестра покраснела и отвернулась.

– И он сумел посадить меня на задницу, – признал Улаф, приподняв одну бровь, и в кустистых зарослях его бороды появился намек на улыбку. – А на такое способен только тот, к кому благоволят боги.

Харальд взглянул на Гримхильду, и Сигурд увидел, как мать едва заметно покачала головой. Тогда ярл повернулся к годи, который до этого мгновения помалкивал.

– Что скажешь, Асгот? Сорли не слишком умен, но в том, что касается Сигурда, он часто оказывается прав.

Асгот вплел в волосы новые косточки – видимо, кошки, внутренности которой перебирал утром.

– Парень пользуется благосклонностью Одина. Именно наш Отец послал того ворона предупредить Сигурда, что вы потерпите поражение в проливе. И в нем достаточно мудрости асов, чтобы услышать голос птицы и понять, что она хотела сказать. Я не ярл, и это не мое решение, но я взял бы его в Авальдснес.

Ярл поморщился, но кивнул, и в «Дубовом шлеме» зазвучали голоса, обсуждавшие, что правильно, а что нет.

Харальд довольно долго чесал бороду и жевал нижнюю губу, но, в конце концов, поднял руку, призывая всех к тишине.

– Сигурд пойдет с нами, – объявил он. – А также Финн Ингварссон и Орн Клювонос.

Свейн хлопнул Сигурда по плечу, и тот кивнул Сорли, который пожал плечами, как будто хотел сказать, что говорил исключительно из соображений здравого смысла, хотя такое случалось с ним крайне редко.

Харальд снова поднял руку, чтобы остановить разговоры.

– Улаф отправится в пограничные деревни, чтобы собрать мужчин, умеющих владеть копьем, а также рассказать бондам и лендерманам, что произошло. Он посмотрит, как обстоят дела у ярла Лейкнира из Тюсвара и ярла Арнштайна Худобрюха из Букна. Он уже выбрал тех, кто войдет в его отряд, и вы скоро узнаете их имена.

Свейну предстояло отправиться с Улафом, но он пока этого не знал.

– Тем, кто останется здесь, тоже не придется отдыхать, – сказал Улаф. – Пока наши люди будут распускать перья перед конунгом Гормом, вы должны держать ваши копья направленными на восток, на случай если ярл Рандвер осмелится напасть на нас здесь. Держите глаза открытыми и следите, чтобы дрова были сырыми, – добавил он и хлопнул по одному из мощных столбов, поддерживавших крышу. – Молодняк должен изо всех сил учиться владеть копьем и щитом, потому что мы собираем новую боевую дружину, в которой найдется место для каждого, кто сумеет доказать, что от него больше пользы в «стене щитов», чем в свинарнике.

Его слова встретил дружный хор голосов, когда совсем молодые парни, даже те, что недавно лишились отцов, увидели шанс стать мужчинами и хускерлами, воинами Харальда. Сердце отчаянно билось в груди Сигурда, наполняя его радостью от того, как все сложилось, хотя в ней был привкус горечи, потому что к изменениям в его судьбе привел погребальный курган братьев, который пока еще даже не успели возвести.

Но он дал себе слово, что будет достоин оказанной ему чести. Он встанет рядом с Сорли и отцом и покажет конунгу Горму, что воины Скуденесхавна еще не сдались. Они отомстят за гибель своих героев, и скальды, такие как Хагал Песнь Ворона, будут слагать о них истории, чтобы пропеть их тем, кто пока еще лежит в своих колыбелях.

– Если парень отправится с тобой, он должен выглядеть соответствующим образом, Харальд, – сказал Улаф, поджав губы и почесывая щеку.

Ярл с трудом удержался от улыбки.

– Он и вправду посадил тебя на задницу, дядя, – проговорил он, расстегивая толстыми пальцами кольцо у себя на руке – то самое, которое предложил в качестве приза вечером перед сражением. – Если лягнешь по яйцам конунга Горма, получишь еще одно, – заявил он, снял кольцо и бросил его своему младшему сыну.

Сигурд его поймал, мгновение подержал в руке, оценивая вес, и надел на левое предплечье.

Он отправится в Авальдснес.

Глава 4

Утро выдалось облачным и серым, точно спящее вокруг Кармёя море. Мелкий дождь, который почти не чувствовался на коже, тем не менее промочил плащи, штаны и смазанные жиром древки копий к тому моменту, когда отряд прошел семь рёстов до Снёртеланда. Еще через четыре рёста они войдут в деревню Копервик, а оттуда всего пять рёстов до крепости конунга Горма Авальдснеса, стоящей на холме, откуда короли всегда контролировали торговлю и корабли, направляющиеся на север через пролив Кармсунд.

Сигурд чувствовал легкую дрожь в крови, подобно воде, переливающейся через скамьи на корме корабля, когда подняты паруса и дует благоприятный ветер; страха, однако, не испытывал. Несмотря на заверения конунга Горма, что тот верен своей клятве, и его обещание ярлу Харальду заплатить серебром за воинов, убитых мятежниками, двадцать мужчин из Скуденесхавна приготовились к войне. У каждого имелись копье и щит, на головах – кожаные шапки, а у некоторых – железные шлемы. Каждый надел толстый шерстяной плащ, какие носят только зимой, и теперь они промокли от дождя снаружи и пота изнутри – зато могли до некоторой степени защититься от удара мечом.