Вихри волшебства - [25]

Некоторые мамаши, услышав это, возмутились, и мать-настоятельница спросила:

— Так ли это нужно? Мы предпочитаем конфиденциальность...

— Совершенно необходимо, — твердо ответил Крестоманси. Он повысил голос, чтобы все мамаши его услышали. — Некоторые из находящихся здесь детей будут наделены очень сильными магическими способностями. Вероятно, у них также окажутся чужие воспоминания, что может напугать и их, и вас. Мы хотим иметь возможность помочь им, буде такое случится. Мы также хотим дать им надлежащее образование, чтобы они умели пользоваться своими магическими способностями. Но поскольку никто не знает, у какого именно ребенка окажутся такие дарования, мы хотим иметь возможность найти при необходимости любую из вас. Еще мы намерены предоставить каждому из находящихся здесь детей правительственную стипендию в размере пятисот фунтов в год до достижения восемнадцати лет. Не кажется ли вам, что подобные условия искупают нарушение конфиденциальности?

— Вы что, хотите сказать, что деньги дадут, даже если никакого волшебства в ребенке не окажется? — спросила одна из мамаш.

— Именно так, — кивнул Крестоманси. — Но, само собой, стипендию можно будет получить только в том случае, если ребенка раз в год будут привозить в Замок Крестоманси для магических испытаний.

— Моя, наверное, и так ведьмочка, — пробормотала другая мамаша. — Потому как мамин папа...

Мамаша близнецов сказала:

— Хорошо, беру деньги. А то ума не приложу, на что детей вырастить. На близнецов я как-то не рассчитывала. Спасибо, сэр.

— Это я благодарю вас, сударыня, — поклонился ей Крестоманси. — Том вам все объяснит. — Том, который только что наколдовал себе ручку и блокнот, при этих словах взглянул на него с мольбой и страхом. Крестоманси не обратил на это никакого внимания. — Он справится, — сказал он Муру. — Ему за это платят. А вам с Тонино, по всей очевидности, нужна ванна и основательный ужин. Давайте-ка поскорее отправимся домой.

— Но... — начал Мур.

— Но что? — спросил Крестоманси.

Мур не знал, как выразить терзавший его стыд. Он был уверен, что едва не стал кем-то вроде Нормана Таррантула, но не смел признаться в этом Крестоманси.

— Я ничего такого не заслуживаю, — буркнул он.

— Не больше чем эти близнецы заслуживают по пятьсот фунтов в год, — весело ответил Крестоманси. — Не знаю, что грызет вас, Мур, но, по моим представлениям, вы великолепно держались в очень опасной ситуации, не имея возможности полагаться на волшебство. Подумайте об этом.

Тонино рядом с Муром вскрикнул. Мур поднял глаза от пола и обнаружил, что они находятся в главном парадном зале Замка Крестоманси — прямо на пентаграмме под люстрой. Им навстречу по мраморной лестнице сбежала Милли.

— Ты их нашел! — воскликнула она. — Я так волновалась! Мордехай позвонил и сказал, что посадил их в кеб, а кеб исчез в конце улицы! Он так расстроился! А знаешь, Габриэль де Витт умер нынче вечером...

— Некоторым образом, — кивнул Крестоманси. — В каком-то смысле Габриэль по-прежнему среди нас. — Он перевел взгляд с Милли на Мура и Тонино. — Ах, это никуда не годится. Все так устали. Вот что я вам скажу. Когда корь пройдет, можно будет снять виллу где-нибудь на юге Франции — с бассейном. Потом Тонино сможет оттуда вернуться в Италию. Как вам такая мысль, Тонино?

— Очень нравится, сэр, только я не умею плавать, — ответил Тонино.

— И я тоже, — сознался Мур. — Вот оба и научимся.

Тонино просиял, а Муру было радостно обнаружить, что Тонино ему действительно нравится — и еще как.

СОТЫЙ СОН КЭРОЛ ОНЕЙР

Кэрол Онейр была самой юной на свете создательницей снов-бестселлеров. Газеты называли ее Гениальное Дитя. Ее фотографии регулярно публиковали и ежедневные газеты, и ежемесячные журналы — на них она то сидела в кресле с одухотворенным видом, то нежно прижималась к мамочке.

Мамочка очень гордилась успехами Кэрол. Издатели, которые публиковали ее сны, — фирма «Волшебные грезы» — тоже. Ее работы продавали в больших голубых запечатанных бутылках, перевязанных вишневыми атласными лентами — в таких хорошо держать джиннов; еще можно было приобрести дорожную подушечку со всеми снами Кэрол Онейр — ярко-розовую, в форме сердечка, «Сонные комиксы Кэрол», шляпную ленту «Грезы Кэрол Онейр», браслет-талисман Кэрол Онейр и с полсотни прочих сувениров.

В семь лет Кэрол обнаружила, что принадлежит к числу тех редких счастливцев, которые могут управлять сюжетами своих снов, а затем высвобождать сны, после чего маг-сонник размножает их и закупоривает в бутылки — покупай и радуйся. Кэрол обожала смотреть сны. Она записала уже ни больше ни меньше как девяносто девять полнометражных снов. Ей страшно нравилось, что ей уделяют столько внимания и что мамочка покупает ей уйму дорогущих безделушек. Так что для нее было ужасным ударом, когда однажды вечером она улеглась в постель, собравшись увидеть свой сотый сон, и ничего не произошло.

Для мамочки это тоже было ужасным ударом, ведь она как раз заказала завтрак с шампанским — отметить Сотый сон крошки Кэрол. Фирма «Волшебные грезы» расстроилась не меньше, чем мамочка. Ее глава, душка мистер Хитри, поднялся среди ночи и приехал в Суррей самым первым поездом. Он успокоил мамочку, и он успокоил Кэрол, и он уговорил Кэрол лечь и снова попытаться увидеть сон. Но у Кэрол все равно ничего не вышло. Всю следующую неделю она ежедневно пыталась увидеть сон, но снов не было вовсе, — даже простых снов, какие бывают у простых людей.