– Следом? Зачем тебе куда-то за мной ехать?
Бекки невольно отметила, что низкий бархатистый голос великолепно подходит незнакомцу.
– Кто вы?
– Отлично. Представления. Похоже, дело сдвинулось с мертвой точки. Если еще и зайти меня пригласить, то вообще можно сделать вид, что нормальность вновь правит миром.
Точно. Потому что сейчас происходит что-то совсем ненормальное.
Последние четыре с половиной часа Тео Рашин провел на второй передаче, маневрируя по чудовищно узким улочкам при все ухудшающейся погоде, проклиная себя за то, что ему вообще пришло в голову сесть в машину, чтобы самому разобраться с тем, с чем вполне могли бы справиться и его сотрудники.
Но дело было личным, и он не хотел никому его перепоручать.
Правда, совсем простым. Он всего лишь хотел купить коттедж, в который его до сих пор не удосужились пригласить.
Никаких особых сложностей не предвиделось. В конце концов, у него есть деньги, а затерянный в глуши коттедж до сих пор принадлежал той же паре, что когда-то его и купила. Что само по себе можно расценивать как чудо. Да и сколько может выдержать одна семья вдали от цивилизации, где нечем развлекаться, кроме как бродить по бесконечным полям? Эти люди долго держались, но, если верить источникам, решили к старости перебраться поближе к городу…
Осталось всего лишь обговорить цену.
Коттедж ему нужен, и он его получит. Потому что это единственное, что еще может хоть как-то оживить его мать.
Разумеется, если не считать навязчивого желания его женить. Желания, которое лишь усилилось после перенесенного пару месяцев назад удара.
Но этому никогда не бывать. Для этого он слишком хорошо знал разрушительную силу любви, годами наблюдая, как постепенно угасает мать после внезапной смерти отца. А ведь тогда они были в самом расцвете сил, и перед ними лежала вся жизнь, которой они могли бы наслаждаться вместе со своим единственным сыном… Тогда ему было всего семь, но главное он понял. Если бы мать не вложила всю себя в хрупкую, эфемерную любовь, она не провела бы все оставшиеся десятилетия, влача жалкое существование, которое при всем желании не получалось назвать настоящей жизнью.
Так что сам он как-нибудь прекрасно обойдется без великой силы любви. Правда, сама мать никак не могла понять его позиции, и он уже давно перестал пытаться ей что-то объяснять. Раз ей так нравится мечтать, как однажды он встретит идеальную незнакомку и будет с ней счастлив до конца жизни, что ж, ее право, но он в этом участвовать не собирается. А заодно больше не будет представлять ей своих несовершенных подруг, которые все равно, как он уже неоднократно убеждался, никогда не дотягивали до ее начальных требований.
И теперь вся надежда лишь на коттедж…
Лавандовый коттедж. Первый дом родителей. Дом, в котором его зачали и откуда после смерти отца сбежала мать. Туман… Мчащийся грузовик… У ехавшего на велосипеде отца просто не было шансов.
В одночасье Марита Рашин стала молодой вдовой и так и не сумела оправиться. Ни один мужчина не мог сравниться с идеальным призраком отца. Она по-прежнему оставалась невероятно красивой, но, глядя на нее, никто уже больше не замечал прекрасных черных глаз и длинных шелковистых волос. Все видели лишь вселенскую печаль жившей одними воспоминаниями женщины.
Недавно же она захотела вернуться туда, где жили эти воспоминания, чтобы наконец-то обрести покой. И особенно необходимо это возвращение стало после удара. Оно должно было стать важной частью терапии.
Последние полтора месяца мать жила рядом с сестрой в Италии, внезапно решив порвать с Англией.
– Тебя все равно почти никогда нет, – жаловалась она пару недель назад, и Тео нечего было возразить. – Да даже если и есть, я же все равно всего лишь стареющая мать, которую ты обязан навещать. У меня же никогда не будет невестки и внуков, о которых мечтает каждая женщина в моем возрасте. Зачем мне сидеть в Лондоне? Да живи я хоть в Тимбукту, на нашем общении это никак не скажется.
Тео искренне любил мать, но жену и детей все равно заводить не собирался.
Если бы он мог хоть на секунду поверить, что мать будет счастлива на вилле, что он купил ей шесть лет назад в стране, в которой она родилась и выросла и где до сих пор жила ее сестра, он бы с радостью все оставил как есть. Но когда мать раз в две недели наведывалась в Лондон, он ясно видел ее облегчение, да и все эти бесконечные рассказы о любящей командовать Флоре…
Прямо сейчас, пока мать только восстанавливалась, Флора была полна любви и заботы, но стоит матери объявить, что она намерена там остаться, как Флора мгновенно превратится в несносную старшую сестру.
– Зачем ты одеваешься? – удивленно спросил он, наблюдая за жительницей коттеджа. Разглядывая маленькую пышную брюнетку с приятными округлостями, Тео невольно отметил редкий оттенок бирюзовых глаз. – И ты до сих пор не представилась.
– Не думаю, что сейчас время для светских бесед. – Моргнув, Бекки заставила себя собраться, напомнив себе, что перед ней всего лишь очередной беспомощный турист. К тому же в прихожей становилось все холоднее и холоднее, а на улице все гуще валил снег. – Я поеду с вами, но потом вам придется отвезти меня обратно. – Проскользнув мимо незнакомца, она уставилась на красный «феррари». – Только не говорите, что приехали на этом!
