Вихрь неизбежности - [6]

«Откуда я знаю, к чему готовиться, — сокрушалась Женька. — Всё так запуталось…Невероятно!»

Молчание вновь воцарилось за столом. Ветер стих, а чайник пришлось заново подогревать…

— Я вовремя? — беспечно осведомилась Морголина, неожиданно возникая на пороге беседки, поправляя модную в этом сезоне накидку и усаживаясь на мягкий стул. — Кто мне нальёт чаю?.. Сандер? Не затруднит?

Опекунша вела себя подозрительно дружелюбно. Опекун вздохнул и потянулся за чашкой.

«Теперь ясно, к чему на Серендале роняют столовые приборы, — мрачно решила Женя. — К приближению хищной туманности по имени Морри».

Она спешно поискала глазами вторую ложку.

«Эста-хон[8]!.. Не слушается. Придётся самой поднять… Срочно![9]»

Пока ещё кто-нибудь не нагрянул. Не вовремя…

1.1.2. — Земляне не сдаются!

Талех был настроен победить. Женя в этом и не сомневалась.

Накануне знаменательного дня она долго не могла уснуть. Вертелась, крутилась, наматывая на себя одеяло, и пялилась в потолок. Старалась не думать, что за стенкою делает Талех.

«Спит как медведь в берлоге! Только что лапу не сосёт»…

Евгения невольно прислушалась.

«Нет! Ну как так можно?! Дрыхнуть перед самым ответственным днём!»

Она таки уснула и проснулась с тревожными мыслями. Утро неумолимо забрезжило, и важный день наступил…

Вот они стоят в переходе на брачную арену, облачённые в свободные одеяния с разрезами в нужных местах… Глашатай джамм зачитывает брачный приговор… То есть, договор.

От волнения Женя почти ничего не видит, едва различая движущиеся тени под куполом круглого амфитеатра…

«Свадебный «Колизей»», — внезапно приходит на ум.

Почему-то темнеет. Она теряет ориентацию и наугад движется куда попало. Резко вспыхивает свет. И Женя обнаруживает себя, стоящей посреди брачного подиума в центре раскрытого цветка… Кто-то хватает её и опрокидывает на спину…

«Талех!»

Его лицо постоянно меняется, ускользает… Только глаза вспыхивают янтарным огнём. Отовсюду слышатся зловещие шепотки. Джамрану — изменчивый и чужой возвышается над ней… Костяные шипы вырываются из локтевых суставов, топорщатся острыми концами на предплечьях, пугающе украшают лоб… Крик застревает в горле. Лепестки подиума медленно смыкаются, отрастив на краях тонкие как иголочки зубы… В одночасье Женька становится пленницей хищного растения, находясь во власти джамма, одержимого генетическим обменом… Иголки превращаются в крючки и цепляются за ритуальные одежды, царапая похолодевшую кожу…

«Ааааааааааа!»

Женя подскочила в постели, всё ещё окружённая видениями из жуткого сна. Разноцветными кляксами кошмары подступали к кровати, пока глаза не привыкли к темноте… Мало-помалу вернулись привычные очертания комнаты, с потонувшими во мраке углами и силуэтами мебели.

«Приснится же всякое!».

Сон казался таким реальным, что от ужаса пересохло во рту. Евгения схватила из ниши у изголовья стакан с водой и выдула залпом. Отчётливо ловя каждый удар сердца. Биение в груди понемногу замедлилось, дыхание выровнялось.

«Нервы лечить надо!»

Темень стояла за окном. Только лучи фонаря с балкона проникали в комнату сквозь неподвижные полоски занавесей. Рассеивались пятнами, падая на пол и простенки. Безветренный мир, охваченный дрёмой, расслабленно погрузился в тишину.

«Всё останавливается, когда мы спим».

Странное чувство нереальности наяву. Женя отбросила покрывало, встала и босиком прошла на балкон, отдёрнув узкие занавески. Безмолвная ночь. Тёплый воздух, едва уловимо пахнущий пряностями…

Звёзды над Серендалом выглядели фантомными кругами. Затуманенные естественным атмосферным фильтром… Непривычно, но загадочно и красиво. Кольца, оборванные по краям спектра, тускло мерцали, как за чёрным пупырчатым оргстеклом.

Женя приблизилась к краю и прикоснулась к перилам. Неведомый материал, — то ли камень, то ли пластик, — приятно холодил пальцы. Вниз спускались выступы пирамиды и пропадали во тьме. Город вдали переливался огнями. Несколько светящихся точек отделились, пролетая под застывшими дугами поднебесных арок. Полуночные гондолы…

— Не спится? — на балкон вышел Талех.

Будущих супругов поселили в соседних комнатах с общим балконом. Если в этом и прятался джамранский потаённый смысл, то Женька чересчур утомилась от джаммовых намёков и аллегорий, чтобы его искать. Её просто всё устраивало…

Она обернулась.

— Тебе тоже?

— Я что-то слышал, — пояснил Талех, — сквозь сон. Кричали?

— Это я, — смущённо ответила Женя. — Мне снился кошмар.

Он стремительно пересёк балкон и остановился рядом, беспокойно разглядывая её. Ладонь командора легла на перила, чуть касаясь мизинцем Женькиной руки. В свете фонаря пальцы джамрану казались неестественно белыми и длинными. Хотя Евгения привыкла к его четырём фалангам, сейчас невольно вздрогнула… Он нахмурился, не сдержался и обнял её так, будто хотел согреть.

— Я не замёрзла, — раздражённо ответила она.

— Знаю… Чувствую тебя. Ты не должна бояться.

Евгения не ответила.

— Поговорим?

— Смотря о чём.

Она резко вывернулась, прислонилась к перилам и заглянула ему в лицо. Талех улыбнулся.

— Я сумею оградить тебя от кошмаров.

— Генетически?

— Пойми, — он снова привлёк её к себе. — Джамрану равны от рождения, а статус приобретается по мере становления в социуме. Но даже чёткая иерархия и строгая субординация не подразумевает генетического доминирования. Различия в генотипах. Взрослые джамрану делятся на рецессивов и доминантов.