Вихрь неизбежности - [41]

Сытый джамрану умиротворённо дрых на кушетке. А Тери разлеглась на кровати, поверх покрывала, даже не потрудившись закрыть спальные переборки…

«Устроили себе сладкую жизнь!»

— Что они здесь делают? — командор недоумённо взирал на жену.

— Я собиралась тебе сказать…

— Точно?

— Ага, но кводилоиды… В общем, они пришли за разрешением работать в лаборатории. Ты не отвечал. Я их пригласила остаться, после тревоги, и вот… Всё съели, — уныло подытожила Женька.

— А как ты их пригласила?

— Как обычно. По-нашему. Будьте как дома… Мы — земляне гостеприимные, в общем-то.

Талех с трудом сохранял серьёзность.

— Запомни, дорогая моя, никогда не говори такого джамрану. Иначе, вся субординация, дистанция и сладости в придачу, — он взял со стола пустой кулёк и со вздохом зашвырнул в утилизатор, — испаряются к сякому-то гатраку…

И сразу проверил шкафы.

— Но чай ещё остался. На завтрак… Пожалуй, я выпишу им разрешение и даже предписание на все ночи подряд, — насмешливо добавил он.

— Командор, — напомнил о себе Карек. — Я пытался их остановить.

— Благодарю, доктор.

— Убеждал, что есть много сладкого вредно, особенно когда смотришь шоу. Но они не послушались…

— Да! — Талех прищурившись глянул на доктора, как будто вспомнив. — Собирайся. Летишь на Ролдон, в командировку. Два часа на сборы, вылет через три. Надлежащие инструкции получишь в модуле.

— Есть, командор, — Карек выглядел обескураженным, а Женька втайне порадовалась за друзей.

Доктор ушёл собираться. А Талех внезапно подхватил Женю, перекинул через плечо и поволок… В ванную. Там он поставил её на ноги.

— Какого… — начала Женька.

— Тсс, — он поцеловал её, заглушая вопрос. — Молчи, как кводилоид.

— Мы будем играть в молчанку или в кводилоидов?

— В кводилоидов.

— В ванной?! Они водоплавающие?

— Они — нет, но кровать-то занята.

— Ты серьёзно?

— Нам срочно требуется обмен.

— В ванне — жёстко и неудобно!

— Ляжешь на меня.

— А не проще ли выпроводить гостей?

— Нет. Они как дома, покуда не проснутся. А потом, сами уйдут.

Евгения вздохнула, сняла коммуникатор и положила на столик…

Талех немедля раздел её. И Женька не очень-то сопротивлялась… Особенно когда пригрелась и расслабилась в тёплой воде с ароматными эссенциями… А едва увидела мужа обнажённым — сонливость как рукой сняло.

— Подвинься, — он устроился снизу и усадил её к себе на колени. — Так мягче?

— Ты — неподходящая альтернатива ванне, — хихикнула Женька. — Чересчур твёрдый.

— Не настолько же… — Талех поёрзал, усаживаясь поудобней. — В нашей будущей квартире распоряжусь сделать ванну побольше…

— И помягче, — хмыкнула Женя, брызгая на него водой.

Он опустил глаза и очарованно замер.

Женькина татуировка — благословение заламина фосфоресцировала, сияя из-под искрящейся воды, и зеленовато окрашивая дно ванны.

— Почему она светится? — спросил Талех, вдоволь налюбовавшись и погладив узоры кончиками пальцев.

— Вот снимут с тебя предохранитель, тогда и скажу — загадочно ответила Женя.

Не всё ж у него тайны…

Больше не тратя слов, он притянул её к себе, поскольку вполне был готов… И она… Даже слишком… И когда ванная наполнилась пылкими стонами, исступленными вскриками и всплесками воды, льющейся через бортик… Коммуникатор на столике автоматически сработал на вызов, и в помещении возник Эшесс. Вернее, его голограмма.

Понаблюдав с минуту, заламин одобрительно улыбнулся и отметил:

— Я счастлив, асше, что вы с толком и наслаждением испытываете моё благословение.

Звёздная дата — 1.4. Круговорот

1.4.1. — Последний гость

— Готово, — сообщил генетик-джамрану, с необычным именем Заккредани.

Как будто и не джамранским вовсе — ни по длине, ни по форме, ни по сочетанию фонем. Это чрезвычайно заинтересовало Женьку, в последнее время падкую на всё джамранское. Особенно на одного конкретного субъекта… И она со свойственной ей землянской непосредственностью полюбопытствовала у генетика, откуда такое имя.

— Самое правильное, — солидно ответил тот, заряжая инъектор. — И очень-очень древнее. Теперь редкость… Мало кого так называют.

— Почему?

— Это джаммское имя. Первые джамрану носили джаммские имена. Потом уже перешли на иную конфигурацию. Упростили, сократили, ввели генометрики, когда понадобилось… Регистрируя проявления нового генотипа.

— А раньше генометрик не было?

— Зачем? Джаммам и не требовалось.

— Но у вас же есть генометрика?

— Разумеется… Я — джамрану.

Между тем, главный генетик станции знал своё дело, и они не просто так болтали. Пока Женя расспрашивала, Заккредани виртуозно, со знанием дела избавлял Талеха от предохранителя. И, по всей видимости, очень любил свою работу.

— Готово… Поздравляю! Трое суток на адаптацию. И советую пока воздержаться от обмена… Крепкий сон, массаж, правильное питание и… Можете приступать к планированию потомства… Советую слетать на Ролдон, подышать свежим воздухом.

— Некогда, — ответил Талех, натягивая форменную безрукавку. — Но я распоряжусь прогнать воздух станции через фильтры с освежителем и погуляю в оранжерее.

— Ох, командор, командор, — покачал головой Заккредани и погрозил ему пальцем.

Как главный генетик он мог себе это позволить.

Зак, как самовольно сократила его Женька, руководил генетическим сектором Ролдона-2. Сперва она думала, что Рокен — главный, но потом узнала, что Рокен всего лишь заведующий лабораторией генетических экспериментов, где работала и Лауреллия. Гилех заведовал научной секцией. А Заккредани был супергенетиком над всеми генетиками.