Видимость правды - [19]

— Ну, хорошо, — сказал он, — видно, все так и было. Вероятно, полиция…

Девушка резко прервала его.

— Послушай, Дональд, — сказала она так, что заставила Тримэйна оглянуться. — Он ничего не сможет доказать. Если мы избавимся от этого пистолета, у него не будет ни одной улики.

Она помедлила. Это была уже не та девушка с колючим взглядом, которая вцепилась в Стэндиша и выкрикивала оскорбления и угрозы. Она была такой, какой он знал ее прежде — с такой же улыбкой, вот только глаза… Она была уверена, что сможет вернуть свое влияние.

— Если ты поможешь, мы все уладим, Дональд, — сказала она мягко, умоляюще. — Мы сейчас же отсюда уйдем. Доктора надо взять с собой. Как с ним поступить, мы можем решить позже, но мы должны быть уверены, что пистолет никто не найдет. Ты должен мне довериться, Дональд. Ведь других доказательств у него нет.

Тримэйн медленно встал, и Стэндиш ошибся в определении его реакции.

— Не делайте глупостей! — сказал он.

Тримэйн, казалось, не слышал. Он видел только девушку, и, когда он поднялся, подбородок его задрался кверху, а сам он будто стал выше. Лицо посерело — стали проявляться все признаки шока.

— Пистолет возьму я, — сказал он голосом, который Стэндиш никогда прежде у него не слышал. — Мы никуда не идем.

— Дональд!

Имя прозвучало с укоризной, и, когда он сделал шаг вперед, она резко вскочила со стула.

— Дай его мне, Сильвия.

— Нет! — она вся подобралась, и пистолет, который прежде был направлен на Стэндиша, теперь был нацелен на Дональда. Она смотрела, как он медленно делает шаг по направлению к ней, и в глазах ее появился опасный блеск. — Нет, сумасшедший!..

Внезапно напряжение, которое копилось у Стэндиша внутри, достигло предела, у него перехватило дыхание. Девушка никому не отдаст этот пистолет.

Что она и сказала в следующий момент. Она попятилась, но ей помешал стул, стоящий за спиной. Потом она взяла себя в руки и закричала резким, срывающимся голосом на Тримэйна, угрожая ему, так как ей, по-видимому, стало ясно так же, как и Стэндишу, что Тримэйн не собирался останавливаться.

— Я убью вас обоих!.. — пронзительно закричала она. — И никто не узнает об этом. Единственный, кого я боялась, был Флеминг, а он уже мертв.

— Ты убила моего брата, — сказал Тримэйн ужасным голосом. — Ты убила Флеминга и Эсти. Ты хотела убить Стэндиша.

Он заколебался, прежде чем сделать следующий шаг. Стэндиш знал, что он его сделает, и знал, что дело тут не во внезапном приступе храбрости. До сих пор Тримэйн считал, что его девушка никому не может причинить зла.

Теперь мир вокруг него пошатнулся. Он сам заплатил за убийство брата. Он видел теперь единственный путь к спасению, к обретению уважения к самому себе в полном самоочищении.

Тримэйн сделал следующий шаг, и Стэндиш увидел, что Сильвия крепче сжала пистолет, увидел отчаянную решимость в ее взгляде. Он закричал, чтобы предупредить выстрел, но его никто не услышал, и тогда, поскольку ему ничего уже больше не оставалось, он тайком протянул за спиной руку и взялся за подушку.

Он бросил ее, вскочив на ноги, метясь в пистолет, и видел, как неправдоподобно долго, лениво, подушка летит мимо плеча Тримэйна.

Это было не бог весть какое оружие — диванная подушка — но она выполнила свое назначение. Она отвлекла внимание девушки на нужные мгновения. Сильвия видела, как она приближается, и не знала, что делать — увернуться или стрелять, и затем Стэндиш услышал выстрел — за мгновение до того, как подушка ударила по пистолету.

Тримэйн остановился как вкопанный. Пистолет упал и покатился по полу, и тут девушкой овладела паника, и она повернулась и побежала, забыв в спешке про пистолет. Каким-то образом ей удалось открыть дверь прежде, чем подоспел Стэндиш, и она исчезла.

Стэндиш не стал ее догонять, он подошел и осторожно поднял пистолет. Посмотрел на Тримэйна. Тот с удивлением разглядывал голубоватую царапину на ладони, там, где чиркнула пуля. На ранке проступила кровь.

— Она… она могла убить меня, — сказал он дрожащим голосом, — если бы не вы.

Потрясенный не меньше, Стэндиш хотел подбодрить Тримэйна, но тут из холла послышался шум. Он открыл дверь и увидел лейтенанта Болларда, который тащил, почти нес упиравшуюся Сильвию вверх по лестнице. Следом шла Мэри Хэйворд.

Сильвия все еще сопротивлялась, когда Боллард затащил ее в комнату и кивком попросил Стэндиша закрыть дверь. Сильвия выкрикивала бессильные угрозы, платье ее задралось выше колен, подол оборвался. В отчаянии Боллард встряхнул ее, поставил на ноги, снова тряхнул. Внезапно она рухнула на пол, и Боллард поднял и положил ее на диван.

Шея Болларда покраснела от напряжения, лицо было угрюмым и мокрым от пота. Он с шумом выдохнул и сказал:

— Ну, действуй, ты же врач.

Стэндиш кивнул Мэри, которая молча застыла у дверей. Она поняла, что ему нужна сумка, которая осталась в машине, и вышла из комнаты. Стэндиш опять посмотрел на Тримэйна. Шок еще не прошел, это было видно по его серому лицу, по запавшим глазам, по невидящему взгляду. Тримэйн постарел за последний час на добрый десяток лет, и как врач Стэндиш больше беспокоился за него, чем за девушку.