Видения судьбы - [13]

Он шагнул к Великому барьеру, сосредоточился на нитях трех версий чаропесни, сплетенных вместе. Он не должен был быстро исправлять чары вчера. Если бы он оставил так, смог бы лучше ощутить сегодня, были это чары Кефана или венатрикс.

Что-то шевелилось.

Сердце Террина билось в горле. Он не заметил, как теневое зрение стало обычным, он вглядывался в туман. Но без толку. Смертное зрение не могло пронзить густую преграду. Он вернул теневое зрение, посмотрел сквозь мерцающие нити чар.

Тени Ведьминого леса стали плотными. Хоть он часами был под теми деревьями, Террин не избавился от ужаса. Сам воздух за Барьером был полон мерзости, которая все еще оставалась в его легких.

Он должен был отойти. Он был на задании. Чаропесня была восстановлена, и то, что пряталось внутри, не могло сбежать. Но Террин подходил ближе, смотрел между паутины нитей, пытаясь различить тьму под теми деревьями.

Мужчина отошел от ствола дерева. Душа ярко мерцала для теневого зрения Террина, человеческая душа, привязанная к странному существу — полностью раскрытой, но и управляемой тени Анафемы. Мужчина подошел к Барьеру, покинув укрытие деревьев.

Бледно-серые глаза смотрели на Террина, удерживая его взгляд, словно его сердце попалось в капкан.

Он знал эту фигуру. Знал это лицо. Высокое и сильное тело носителя почти не пострадало от ядовитого воздуха, хоть мужчина долго был в плену. Его волосы были длинными, ниспадали на спину, черная пелена с проблеском серебра. Его темная кожа почти сливалась с тенями, но его душа сияла ярко для теневого зрения. Душа была не от этого тела.

Мужчина прошел к Великому барьеру и улыбнулся Террину. Улыбнулся ртом его отца.

Но душа Трупного ведьмака смотрела из глаз его отца.

Террин сделал шаг. Он даже не заметил этого. Ладонь потянулась к ножу, вытащила его из ножен, и его ноги понесли его к чарам Барьера. Еще шаг, и он пройдет в Ведьмин лес, ударит ножом по горлу отца.

Он вздрогнул, когда магия окутала его. Он пришел в себя, вздрогнув, и отпрянул на пару шагов, нож сверкал на солнце.

Ведьмак откинул голову и рассмеялся.

Террин не мог слышать звук за гулом чар, но остальное било по сердцу. Так и хохотал его отец — откидывал голову, сверкал зубами, смеялся от души. Он отвернулся, опустил голову и плечи, крепко сжимая нож в кулаке. Он смотрел на землю, но видел прошлое. Видел себя ребенком, лет четырех, глядящим, как отца уводят с пленниками, и он не управлял телом…

Террин рухнул на ладони, тело содрогнулось. Он не дал себе упасть на лицо. Он охнул, сплюнул, тряхнул головой, словно мог освободиться от жуткого воспоминания.

Его лицо пылало под шрамом на щеке. Пылало, словно нож резал его плоть.

Террин закрыл глаза, сосредоточился на дыхании. Глубокий вдох, задержать и выдохнуть, и так еще и еще. Его сердце медленно успокоилось. Те воспоминания… они были далеко в прошлом. Он был свободен. Фендрель нашел его. Спас его. Он был свободен.

Жар в глазах его отца почти прожигал его макушку. Террин встал, поправил жилет и плащ, убрал нож. Он не дал себе оглянуться. Он пришел сегодня не за местью. Как бы ни билось его сердце, он должен был держать себя в руках. Гиллотин ду Висгарус был пленником Ведьминого леса. Он не сбежит. И ядовитый воздух когда-нибудь убьет тело, оставив его душу и тень уязвимыми перед тягой Прибежища. Это было справедливостью Богини.

Террин еще раз тряхнул головой, повернулся к коню венатрикс у дерева. Куда делась венатрикс без коня? Его лошадь без привязи со скучающим видом щипала коричневую траву. Террин привязал ее рядом с гнедым конем, говоря себе, что не ощущал, как Ведьмак следил за ним.

Он повернулся к земле, чтобы поискать следы венатрикс, когда услышал крик — почти визг. Он вскинул голову, направил теневое зрение как можно глубже в лес. Он заметил блеск Дикой души?

Еще крик… а следом низкий, как гром, рев.

Террин поднял руку со скорпионой, приготовил оружие для выстрела. Он побежал в лес, оставив Великий барьер позади.

Ведьмак, улыбаясь губами его отца, смотрел ему вслед.

* * *

Айлет смотрела, как Ларанта обходит тело, осторожно нюхая, порой поднимая голову и глядя в стороны. Через пару мгновений тень села и склонила голову.

— Что? — осведомилась Айлет.

«Тень, — ответила Ларанта. — Я чую тень».

— Тут?

Но Ларанта покачала головой.

«Уже нет. Изгнана».

И все равно сердце Айлет забилось быстрее. Она приготовила скорпиону, подходя к телу. Она пыталась ощутить труп восприятием Ларанты. Она решила, что это была женщина, хотя лишь догадывалась. От тела уже осталось чуть больше скелета.

— Тело было захвачено тенью? — спросила Айлет у своей тени.

Ларанта согласно зарычала.

Интересно. Эта загадочная женщина, захваченная тенью, украла дневник Нейна. Она убила Нейна при этом? Айлет присела у вытянутой руки, потянулась к дневнику. Но она замерла, глаза расширились, когда она лучше рассмотрела сцену.

Череп был разбит. Один удар сзади, у основания шеи. Рана была сильной, точно могла убить. И, если она не ошибалась, такую же рану она видела на теле Нейна.

Что это могло значить? Эта женщина украла дневник Нейна, чтобы ее убил тот же, кто убил Нейна? Зачем? Не из-за дневника, раз его не забрали. Она работала как-то с Нейном? После шести недель тут ее одежда сгнила, и Айлет было нечего изучать.