Вейгард - [3]

– Ах, ты плеваться! – взревел демон. – Ну погоди же! Ну я тебя сейчас!..

Он заметался вдоль клетки, не зная, что предпринять…

Но не будем забегать вперед. До всех этих событий было еще довольно далеко, а пока я был не столь решителен, говоря откровенно, я попросту бездействовал – в черной тоске, искалеченный и подавленный, я сидел за железной решеткой и прислушивался к шипящим нотам знакомого голоса.

Там, во тьме, Заклинатель вкрадчиво выдыхал округлые фразы. Я припал к решетке, вглядываясь во мрак, в очертания высокой, сутулой фигуры. Облаченный в длинную мантию злодей грозил узловатым пальцем кроваво-красным демонам – тюремщикам и бормотал едва слышно, старался отъявленный мерзавец, чтобы до меня доносились не слова, а только обрывки фраз. Интонации голоса были самые зловещие, змеиные интонации…

Впрочем, за время пребывания в Нижних Пределах к вещам, которые могли бы у любого нормального человека вызвать ужас и даже умопомешательство, я успел порядком привыкнуть. Меня уже не пугали шагавшие из глиняных стен бестелесные призраки с искаженными страданием прозрачными лицами; я не обращал ровным счетом никакого внимания на странные, шелестящие звуки (иногда ими наполнялось все вокруг); и даже фантомы, собиравшиеся из терракотового песка в знаки беды, казались мне только частью измученного длительной неволей воображения. Все вокруг было злом, все говорило о моей скорой погибели, все внушало скорбь и содрогание.

Моя жизнь здесь, в Нижних Пределах, не стоила и гроша. Единственный, на кого я мог надеяться, кто мог спасти меня и вытащить отсюда, – я сам. «Если у меня хватит воли и жизненных сил – я выдержу, я непременно вырвусь из клетки…» Раз за разом я повторял эти слова, часто не замечая, что говорю вслух. Я старался заглушить шелестящий, парализующий голос Заклинателя. И, к моему удивлению, у меня получалось. Пока получалось…

Заклинатель кривился, он жевал зеленовато-коричневую массу, время от времени сплевывая ее в песок. Демоны тянулись перед ним во фрунт, а бледно-розовый пес Гырга, высунув пупырчатый язык, лежал неподалеку и тихонько скулил от страха перед неведомой темной силой. Я заметил, как под ним растекается и тает в песке желтая лужа, но пошевелиться, чтобы перейти на сухое место, Гырга не отваживался. Мне стало жаль тупое создание – из всех, кого я видел здесь, под землей, Гырга представлялся мне самой безобидной тварью. Размеров пес был огромных: каждая из массивных лап шириной могла сравниться с бронзовыми подсвечниками из королевского дворца в Мэндоме, а голова его – плоская и большая – составляла по меньшей мере два лица начальника королевской стражи Кара Варнана.

Уточнение для тех, кто не знает Варнана, – лицо у него совсем не маленькое. Скорее даже наоборот. Однажды он засунул голову в окошко кухни, чтобы посмотреть, что там придворные повара готовят вкусненького на обед, а вытащить обратно уже не смог. Пришлось срочно вызывать мастеров и расширять окошко, чтобы он мог освободить бестолковую голову и впоследствии беспрепятственно интересоваться вопросами королевской кулинарии в любое время дня и ночи…

– Дети света! – выругался Заклинатель. – От вас нет никакого проку, какого бога вы делаете! Опять вы вместо того, чтобы заниматься делом…

Тут он осекся, обернулся ко мне, снова сплюнул в песок зеленовато-коричневую массу, поумерил гнев и перешел на шепот…

Заклинатель часто сердился на нерадивых подчиненных: демоны столь безответственно относились к службе, что ему приходилось держать их под постоянным надзором. Надо думать, подобное положение вещей его сильно раздражало.

– А между тем, – рычал иногда Заклинатель, – у меня и без вас дел хватает, недоумки вы боговы… Взять бы вас за загривки, да закинуть на небеса, уж там-то ангелы повышибали бы из вас тупость… Вы даже представить не можете, что они сделали бы там с такими, как вы…

Демоны в страхе жались друг к дружке, представляя себе жутчайшие картины небесной кары.

Заклинатель появлялся в Нижних Пределах в самые неожиданные моменты – когда демоны храпели, привалившись к стене, весело гоготали, хлопая друг дружку по лысинам между рогов, играли в азартные игры или распевали кабацкие песни, накачавшись под завязку светлым элем.

Однажды он возник в тот момент, когда оба стояли на головах, поспорив, кто дольше продержится. Гырга бегал кругами рядом с вытянувшимися к потолку красными фигурами и радостно хрюкал – думал, наверное, что это какая-то веселая игра, затеянная ради него одного. А между тем соревнование явно затянулось и перестало быть забавным даже для его участников. Головы демонов к тому времени, как появился их хозяин, приобрели уже отчетливо малиновый оттенок, и неизвестно, чем бы все закончилось (азарт был очень силен в детях тьмы), если бы Заклинатель не ухватил своих подопечных за толстые ноги и не швырнул на песок, прорычав в ярости страшное оккультное ругательство…

Я испытывал что-то похожее на радость, наблюдая, как колдун наказывает демонов. Это было низкое чувство – счастье жалкого узника, но я не мог отказать себе в удовольствии понаблюдать за экзекуцией.