Ветвь оливы - [147]

Как и то, что мы сотворили с Варфоломеевской ночью и сотворили бы снова. Да и дальше все пойдет кувырком.

— Но если все это неизбежно, Линн был в чем-то прав. Мы должны что-то исправлять к лучшему…

— Должны, конечно. Если будем знать, как именно лучше и будем способны предусмотреть все последствия.

— И значит, что в итоге?.. — я пристально посмотрел на него.

Он пожал плечами.

— То же, что мы решили месяц назад. Делай, что должен — и что, как ты считаешь, будет лучше, и будь что будет!

— С правом на ошибку?

— И с тем, что тебя всегда может кто-то остановить.

— Если ты ошибаешься?

— Даже если нет.

Он снова потянулся к оставленному письму. Я решил, что разговор окончен, но он протянул письмо мне.

— Взгляни.

— От кого это? — спросил я, потянувшись навстречу.

— От Оливье.

Я удивленно поднял брови и поднес листок ближе.

— Он что, куда-то отбыл?..

Разглядев первые строчки, я замолчал. «Боже, еще один любитель эпистолярного жанра…»

— Буквально, — хладнокровно отозвался отец.

«Я рад знакомству с вами. Жаль, что мы не могли ни разу поговорить по душам. Это было бы неразумно. Я должен был оставаться только наблюдателем. Не навредить. Ведь от этого столько зависело. Но я должен был увидеть начало моего мира, понять, как это случилось. Откуда взялся этот неожиданный поворот, изумлявший последующие поколения, что бы ни говорили скептики о его естественности и случайных открытиях. К сожалению, я ничего не могу сказать вам. Ни что именно должно быть открыто, ни что произойдет дальше. Поэтому я ухожу. Исчезаю. Туда, где мне и место, и время. Но я исчезаю с чувством благодарности. Я знаю, что вы не были злонамеренны, я знаю, что вы желали предотвратить, и с чем прибыли сюда. Знаю, что могло бы случиться, знаю, что мой мир появился благодаря ошибке, но и в этом была своя закономерность. И все же это слишком удивительно — возможность встретиться с теми, кто явился из совсем другой реальности, здесь, на этом небольшом перекрестке, где еще все возможно, и в годы, этому предшествующие — общие для наших миров, которые никогда больше не пересекутся.

Тот, кого вы знали просто как старого доброго друга Оливье. Я верю, что вы не должны оставаться в неведении. И пусть хоть кто-то скажет вам спасибо, зная, о чем идет речь, пока вы еще здесь.

Прощайте. И удачи».

— Это Оливье?… — я снова и снова пробегал глазами по строчкам, будто они могли расплыться и составить какое-то новое послание. — Не могу… Не могу в это поверить!.. Сколько лет мы его знали!.. Он исчез? Или только потерял память?..

— Он исчез. Из комнаты, запертой изнутри. Я сразу же приказал вскрыть ее, как только Ив принес мне это по его просьбе, в назначенный час. И я поверить могу. Могу даже понять, почему ты все еще жив.

— О чем ты говоришь?..

— О твоей старой дуэли с Дизаком, которого учил драться сам Линн. Он должен был намного превосходить тебя. Но если вспомнить, кто учил тебя…

— Оливье.

— И эта небольшая загвоздка легко решается.

— И все же разница между тем, что было и что стало, была огромной.

— Конечно. Ведь он старался выдержать точный баланс, чтобы «не навредить».

— Но он все равно вмешался!

— Кто знает, что должно было случиться на самом деле и насколько далеко заходило желание «не навредить».

— И после всего этого мы сами должны немедленно исчезнуть?! Не разобравшись?!

— В чем ты хочешь разобраться? В том, что произойдет в не совсем нашем будущем? Оставим его хотя бы тем, для кого оно действительно будущее.

— Че-ерт!.. — я откинулся на спинку кресла и посмотрел в потолок. — Это просто невозможно! Значит, он был здесь и сам мог во все вмешаться!.. И он появился тут раньше, чем появился его мир!

— Но если бы нас здесь не было, его мир бы не появился. Это очень тонкая связь. И еще очень многих тонкостей мы себе даже не представляем. Что, в общем, нормально — вселенная — очень большая вещь!

— Нет, тут так просто не успокоиться!..

— Никто не говорил, что это должно успокаивать. Но все верно. Раз здесь есть мы, значит, здесь есть не только мы. Жизнь продолжается. Никогда не стоит на месте. И я верю ему еще кое в чем.

— В чем это?!

— В том, что наши миры «больше не пресекутся». Чем дольше мы тут остаемся, тем больше теряем связь со своим родным будущим. Мы просто не можем оставаться тут долго. И потому нам пора исчезнуть.

— А новый мир все же появился!

— Разумеется. Но не такой, как задумывал Линн. И не такой, как мы себе представляем. Некий общий итог.

— А мы… гм… мы точно еще можем вернуться? — спросил я с внезапным сомнением.

— Можем, — кивнул он, не выразив никакой эмоции на такой глупый вопрос. — Антея уже вернулась, она решилась первой, чтобы все проверить.

Меня невольно охватил холодок — прохлада огромного пространства, разделяющего наши миры, тень неизвестности — «тень с холодом вечности», — как сказала когда-то Жанна.

— Значит, здесь осталась только Изабелла? Не Антея и не…

— Да, только она. Что касается Изабеллы.

— А ты?

— Я пока еще здесь. А вот тебе следует уйти следующим.

— Почему?

— Показать пример. Или ты хочешь долгих прощаний? Какого-то ритуала? Заклинаний у костра?

Я подумал об этом. Это было бы неплохо. Но смысл?