Ветряные мельницы - [15]
– Сходим тогда в рэ-эсторан, а? – нарочито «экая» предложил Марек.
– Знаю я тебя! Тебе после тренировки углеводное окно закрыть надо! – сказала хитрая Ася.
– Ишь ты какая умная! Так я зайду за тобой к девяти примерно?
– Ну давай! – стрельнула она глазками.
После того, как Ася ушла, Марек открыл ноутбук и минут сорок набирал статью для университетского сборника: про беженцев с ближнего востока и демографическое давление на страны Европы.
Забежав на кафедру и сделав положенные реверансы научному руководителю, Костя направился на работу. Егорыч говорил, что привезут пластиковые трубы, и их нужно будет выгрузить.
Ну, пластиковые трубы – это не чугунные ванны. Даже Егорыч со своим вечным перегаром лихо таскал связки полипропиленовых цилиндров. Управились часа за полтора, водитель-экспедитор отсчитал положенную наличность, и Костя с Егорычем уселись передохнуть.
Егорыч закурил и сказал:
– А от меня жена уходит. Курва, – и выпустил клуб дыма.
Костя сначала хотел его пожалеть. А потом вспомнил вечный перегар, мутноватые глаза и абсолютную безынициативность своего старшего напарника, и вдруг сказал:
– Если б я был твоей женой, я б тоже от тебя свалил нафиг.
– Э-э-э, ты чего это? – удивился Егорыч.
– Ну а чего ты ожидал? Я вот сначала пожалеть тебя хотел, а потом подумал – а с хрена ли? Ты мужик умный, вон, инженером при Союзе был, да? Значит – врубишься.
– Во что это я врубиться должен? Что ты малолетний говнюк и человека в беде не поддержишь? – не на шутку разошелся Егорыч.
– Ну, предположим, что я говнюк. Но ты-то! Ты ж в Армению ездил последствия землетрясения ликвидировать, тебе документы на «Героя Труда» подавали, у тебя руки золотые! А ты вон как засрался – сидишь с каким-то малолетним недоучкой на то ли базе, то ли автостоянке, таскаешь трубы… Тьфу, Егорыч, смотреть противно! Бухаешь изо дня в день, куришь какую-то гадость… Ты ж мне про жену столько всего рассказывал, что даже я врубился что ты на нее болт забиваешь! Когда с женой последний раз в кино ходил-то? Цветы когда ей дарил? Я, конечно, сам не Бог весть что… Я вообще в бабах не разбираюсь, но елки-палки!
Егорыча, кажется, проняло. Он горестно смотрел на свои покрытые пылью ботинки, мял в руках сигарету, потом посмотрел на нее и сказал:
– Между прочим я курю «Винстон». Не такая уж и гадость! – пригладил свои растрепанные седоватые волосы и спросил: – А где тут нормальная парикмахерская?
Ивар сегодня был в ударе. Он гонял Костю по рингу так, как будто тот был его личным врагом. Серии ударов обрушивались на парня подобно грому небесному. Марек успевал только защищаться, отступать и изредка контратаковать.
Левой-правой! Джебы Ивара были стремительны, между ними почти не было паузы! Предплечья у Кости уже зудели от принятых ударов, ребра трещали, а на глаза наворачивались слезы. Нет, ничего такого – если вам заедут по кончику носа, слезы появляются сами по себе, проверено.
Сердце колотилось о грудную клетку, как будто хотело выскочить. Костя старался дышать ровнее, уклоняться. В какой-то момент он уловил ритм: Ивар недооценил противника и атаковал однообразными сериями – двойка, двойка, боковой слева, апперкот… И снова – две двойки, боковой справа, апперкот!
«Ща-а-ас я тебя!» – со злой радостью подумал Марек, дождался паузы в ударах, а потом скользящим подшагом изменил стойку и впечатал правый кулак в правую скулу Ивара – хлестко, мощно, именно так, как учил его Ивар.
Звук был точно как в индийских фильмах. Гигант Ивар пошатнулся, по инерции сделал несколько шагов назад, потом очумело помотал головой и пробормотал:
– Нокдаун, чувак! Это нокдаун.
И сел на пол, спиной прислонившись к канатам. Похлопав перчаткой по полу, он сказал:
– Садись сюда.
Марек сел, тяжело дыша. Никакого злорадства не было, он понимал, что в реальном бою Ивар уделал бы его секунд за двадцать.
– Ты вот что… Ты молодец. А я охренел. Но особенно не обнадеживайся – на следующей тренировке подключаем ноги.
– У-у-у-у! – взвыл Костя. – А может не надо?
– Надо-надо, – вымученно улыбнулся Ивар и пощупал челюсть. – А то начнешь меня избивать – что я делать буду со своей самооценкой?
– Издеваешься? Ты молотил меня как… Как молотилка!
– В общем, иди таскай свои штанги, послезавтра продолжим.
Никакие штанги Костя таскать не пошел. Задолбался на ринге он капитально, да и время поджимало – еще нужно было заехать за Асей.
Душ в раздевалке представлял собой нечто невообразимое. За этот душ Костя хотел наплевать Ивару прямо в морду, но боялся, что тот побьет его.
Душ выдавал воду порционно. То из него лились арктические воды Северного Ледовитого океана, от которых кожа покрывалась пупырышками и замерзали нервные импульсы, то из дождика проливался адов кипень, с паром и шипением обрушиваясь на несчастного, решившего обмыться после тренировки…
Отрегулировать до нормального состояния его можно было только ювелирно работая с обоими вентилями, которые нужно было установить в строго определенное положение.
…Ресторан – значит ресторан. Костя забежал в общежитие, чтобы оставить рюкзак, почистил ботинки, пригладил волосы и хмыкнул – еще пару лет назад он надел бы костюм. Сейчас хватило беглого осмотра: байка и джинсы были в порядке, свежие и опрятные – и Марек с чистой совестью хлопнул дверью, выдвинувшись на первую встречу с Асей, которая, в общем и целом, должна была напоминать свидание.
Молодой и перспективный интернет-журналист, вкусив горького московского хлебушка, возвращается в родную провинцию и находит временное пристанище в районной газетке, с которой и начинал свою карьеру. Пьянка на рабочем месте со старым акулой пера — редакционным долгожителем, которого настоятельно "уходят" на пенсию, приводит к закономерным последствиям: пробуждение в кабинете на письменном столе, в голове гудит, во рту как будто кто-то сдох… Вот только вместо компьютера почему-то — печатная машинка и бюст Ленина, а на календаре значится 1979 год…
Во всем виноват коньяк! Гера Белозор снова просыпается черт знает где и черт знает когда! Глянув на часы, провинциальная акула пера понимает, что опять переместился во времени! Но все не настолько плохо: переместился он всего часов на двенадцать вперед. А, нет, все плохо именно настолько, и даже немного хуже — он проснулся не только черт знает где, но еще и черт знает с кем! И что теперь со всем этим делать? Ох, хлопотное это дельце — из маленького полесского городишки строить Нью-Васюки и при этом еще стараться не оскотиниться...
Космос велик, но не каждому суждено найти здесь свое место. Крушение пассажирского лайнера выбрасывает Гая Кормака за границы привычной жизни и с головой окунает в доселе неизведанный, дикий мир. После климат–контроля, ежедневной рутины и монотонной работы на космической станции — хищные звери, природные катаклизмы, пираты, сокровища и целая планета в распоряжении одного–единственного человека — это кого угодно заставит пересмотреть свои взгляды на жизнь и попытаться нащупать свой путь. Начать что–то новое… Начнем с выживания в диких условиях — продолжим ревом гипердвигателей, сверканием лазерных лучей и топотом и ревом абордажных команд)
Космос велик, и в нем полно уголков диких и странных. И люди в нем порой встречаются тоже - дикие и странные. На одних планетах маршируют киборги, вооруженные лазганами и плазмометами, в других мирах слышится свист стрел и боевые кличи аборигенов. Пожар войны разгорается, а Гай Кормак то ли неведомой злой волей, то ли прихотью судьбы выброшен из эпицентра событий и снова - в диких условиях. Но сдаваться - не в его правилах. Дерьмо случается, да? Значит - время действовать! первая часть здесь https://author.today/work/116800 Примечания автора: Продолжение приключений Гая Дж.
Индонезийский марксист Тан Малака, выступивший на одном из первых съездах Коминтерна за союз коммунизма с исламизмом, в своей работе "Мадилог" ("Материализм, диалектика, логика") за 1943 г., в главе VII "Обзор при помощи Мадилога". "Верования", в начале раздела "Верования Западной Азии", пишет: "То, что я имею в виду под верованиями Западной Азии, это иудаизм, христианство и ислам. Все 3 они в общем называются монотеизмом, могуществом бога. Иудаизм ограничен исключительно пределами еврейской нации, в то время как христианство и ислам оба исповедуются несколькими нациями во всём мире, сотнями миллионов человек. "То, что я имею в виду под верованиями Западной Азии, это иудаизм, христианство и ислам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Кто сказал, что проблемы бывшей жены — это не твои проблемы? И неважно, что не общались вы два года, а сейчас ты живешь вдали от цивилизации, в дыре под названием Луна. Придётся расхлёбывать.
Сопротивление здешней цивилизации длилось вот уже восемь лет. Людям пришлось покинуть города и другие селения, переместившись на военные базы, окруженные лесом. Конечно, первый год был самым ужасным. Людские потери достигали шестидесяти процентов. С исчезновением электричества исчезла и часть достижений современного прогресса. Люди деградировали. Часть и вовсе решила, что уйти из этого мира самостоятельно — лучше, чем быть сожранными или переработанными пришельцами с далеких звезд.
Ещё один рассказ лета 2018. Вношу свою лепту в пропаганду здорового образа жизни. Святослав ЛОГИНОВ.
Четвертая книга цикла «Империя у края», где герой с переменными успехами продолжает свои попытки реформировать СССР.
2 книга цикла 'Империя у края' (в «Доп. материалах» лежат 2 альтернативные концовки книги). Попаданец из 2017 года в 1977 отработал в колхозе и возвращается домой в г. Горький, формулирует наконец, что он собирается сделать (теория доктора Бадмаева), устраивает первое в стране ТСЖ в своем доме, пытается сколотить группу единомышленников, влюбляется и теряет свою любовь, спекулирует монетами и джинсами, с разной степенью успеха, и еще много чего делает. В итоге оказывается у разбитого корыта… ну не у совсем разбитого, но у сильно покореженного корыта.