Ветры Дарковера - [15]

Это нельзя было назвать успокаивающей мыслью, но на настоящий момент, решила она, сгодится и это. Помедлив мгновение, она положила руки на перила. Стянув шерстяные перчатки, она засунула их глубоко в карманы бриджей Эдрика. Вновь расстегнув плащ, она скрутила его так плотно, насколько это было возможно, и приколола к талии, чтобы он не зацепился за каменный выступ. Наконец она скинула ботинки и дрожа на ледяным ветру, перекинула их за шею, связав за шнурки. Если узел зацепиться за камень, она может упасть, но без них она будет беспомощной в снегу, а ее тренированное чутье на погоду говорило ей, что его недолго ждать. Затем, не давая себе времени на раздумье, она перелезла через перила, посидела там, оценивая взаиморасположение требуемой комнаты и балкона — на пятнадцать метров ниже и почти на сорок влево — скользнула вниз, и упираясь ногами в чулках в неровности камня, находя опору для рук, распласталась на диком камне.

Впадины меж валунами казались меньше, чем она помнила с детских лет, и дорогу на холодном камне приходилось искать ощупью. Ноги застыли от холода, прежде чем она продвинулась на пять метров, и она ощутила как один, а затем и другой ноготь сломался, сорвавшись с грубого камня. Свет луны был бледным и мерцающим, и дважды белая полоска, казавшаяся трещиной в камне, оборачивалась крошащимся, отвратительно пахнущим птичьим пометом. Но Меллита, как слизняк, прилипала к каждой трещине и никогда не продвигалась более чем на одну руку или ногу за один шаг.

Благодарение Эванде, думала она мрачно, что я крепкая и сильная от постоянных скачек. Будь я из тех девушек, что постоянно сидят за вышивкой, я свалилась бы через два метра! Меллита чувствовала, как дрожит от холода и как напряжен каждый мускул. Она так же понимала, что в лунном свете ясно видна на фоне стены замка — прекрасная мишень для любого часового, которому вздумается поднять голову. Был момент когда она замерла, вздрагивая, когда из-за угла ветер донес до нее обрывки голосов и тусклый свет, и она поняла, что под ней идет по каким-то своим делам один из солдат Брайната. Меллита закрыла глаза, молясь, чтобы он не поднял головы. Он не поднял. Распевая пьяную песню, он встал в сорока метрах под нею на узкой тропке меж замком и утесом, расстегнул ширинку и помочился в бездну.

Она намертво вцепилась в камень, стиснутая судорогой истерического смеха. Прошел, казалось, час, прежде чем он наклонился, подхватил фонарь, привел в порядок одежду и двинулся дальше. Меллите показалось, что она забыла, как надо дышать, но, заставив себя сделать вдох, двинулась вниз, к освещенному балкону.

Сантиметр за сантиметром — палец — ногу, холодный метр за один раз, она, как муравей, ползла вниз по стене.

Однажды ее сердце дернулось и замерло, когда камень раскрошился под ее пальцами, и она услышала, как он падает, отскакивай от скалы, с громом, подобным пушечной пальбе, пока наконец не исчез во мраке. Напрягая каждую мышцу, она на несколько минут затаила дыхание, уверенная, что звук приведет солдат, но когда она открыла глаза, замок все так же стоял безмолвным, омытый лунным светом, и она все еще прижималась к спокойной тверди стены.

Свет луны значительно потускнел, скрытый склоном горы, и внизу начал подниматься плотный туман, когда ее ступни наконец коснулись камня балкона и она, расслабившись, соскользнула, упала на каменные перила и скорчилась там, облегченно переводя дыхание. Вновь сумев двинуться, она засунула руки в перчатки, ноги в ботинки и плотно укуталась в плащ, сжавшись в комок, чтобы не дрожать.

Первое препятствие позади. Но сейчас она должна по пасть внутрь и привлечь внимание Аллиры, не потревожив Брайната. Назад дороги не было, она зашла слишком далеко.

Как маленькое дрожащее привидение, она проползла по балкону и прижалась лицом к прожилкам цветного стекла, закрывавшего балконную дверь. Дверь была заперта изнутри и прикрыта тяжелым гобеленом, и Меллита внезапно истерически представила себе, что будет сидеть здесь как птица много дней, таращась в стекло, пока кто-то не посмотрит наверх и не увидит ее.

Она также испугалась, что именно Брайнат откинет занавес и посмотрит ей прямо в лицо.

Она попыталась заставить себя приблизиться к стеклу, но картина свирепого лица Брайната была столь яркой, что она буквально не смогла заставить себя поднять руку. Она знала, что он там. Соскользнув на пол, она ждала, дрожавшая и измученная, а в голове у нее все пылало.

Сторн, Сторн, ты приходил ко мне раньше, помоги мне сейчас! О, Боги гор, что делать мне?! Она просила и приказывала своим ослабевшим членам, но лежала, сжавшись в комок, замерзшая и неподвижная, на протяжении многих часов, как ей казалось.

Наконец ее замерзшее тело и мозг начали вновь повиноваться ей, и она задумалась.

В детстве они с Аллирой могли достичь друг друга мысленно.

Не всегда и не часто, но если один попадал в беду, другой знал об этом. Когда стая диких птиц отрезала ее на острове, я поняла это и привела помощь. Ей было тогда четырнадцать, а мне только восемь. Я не могла потерять эту Способность, иначе Сторн сегодня не достиг бы меня. Но если сознание мое выдаст только страх, то Аллира ничего не поймет. Сочтет всего лишь частью собственного испуга, У нее не было практически никакого опыта. Сторн, будучи слепым и поэтому оторванным от обычных для мужчин своей касты занятий, занимался старой телепатией. Но для его брата и сестер это было лишь сном, фантазией, игрой, фокусом — интересными, возможно, но не стоящими серьезного изучения. И без того было слишком много интересного, реального, насущного на данный момент. Какое-то время Меллита обвиняла себя в том, что не проводила больше времени со Сторном, изучая старую мысленную речь, но здравый смысл остановил ее. Она вспомнила старую пословицу «Предвидение сделало бы мудрецом и Дурримирского осла»! Она могла с тем же успехом обвинить себя и в том, что Аллира не замужем, чтобы муж ее защитил.