Вьетнамский иммельман - [58]
— Наведет сейчас «Фантомы», с-сука… Валить надо было!
— Не наведет, — флегматично отозвался майор, почесывая спину. — Если бы наводил, то остался бы рядом и дальше, чтобы корректировать огонь. А раз улетел — все в порядке.
— Думаете? — с надеждой отозвался техник.
— Не думаю — знаю. Ладно, хлопцы, за дело! Проверяйте самолеты, готовьте вооружение, а мы с Володей подсобим!
Он повернулся к командиру вьетнамцев:
— Спасибо, Нгуен. Дальше мы сами.
— Хорошо, — ответил вьетнамец, глядя на выкрашенный зелеными и коричневыми пятнами истребитель. — Красивый самолет. Русские самолеты все красивые. Как ваши девушки.
— А ты бывал в СССР, Нгуен? — спросил Хваленский.
— Я учился у вас. Хорошая страна, мне понравилось.
— Понятно, — вздохнул майор. — У тебя хорошо обученные солдаты. Я их даже не видел, пока ты их не позвал.
— Иначе тут не выжить, — Нгуен казался бесстрастным, но по глазам его было видно, что похвала пришлась ему по душе.
— Это верно. Нгуен, еще одна просьба есть… — Хваленский обернулся и, увидев, что все уже отошли к самолетам, быстро произнес:
— Пусть кто-нибудь из твоих парней заберется на дерево и наблюдает, не появится ли снова американский разведчик.
— Будет сделано.
— Вдруг вернется… У тебя есть зенитные пулеметы?
— Есть, три штуки. Лучше бы без них обойтись. Шуму много, толку мало.
— Лучше бы… — вздохнул майор. — Но все-таки спокойней с ними.
— Хорошо, я прикажу их приготовить.
— Спасибо.
Вьетнамец неслышно ушел, а техники занялись проверкой МиГов на предмет повреждений. Все оказалось в норме — вертолетчики свое дело знали.
Потом настал черед вооружения. МиГи транспортировали заправленными, но невооруженными. Не рискнули — была вероятность того, что при перевозке повредятся контакты электрической цепи, и оружие потом откажет. Поэтому заниматься им пришлось прямо в лесу. Делали все опять же вручную. Каждую машину вооружили двумя ракетами «воздух-воздух» и подвесной пушкой. На два оставшихся пилона под крыльями еще на аэродроме были подвешены дополнительные баки с топливом — так, на всякий случай.
— Р-раз-два, взяли! — и, поднатужившись, техники поднимали из ящика тяжеленную ракету.
— Держи, держи, мужики, я ща! — торопливо бормотал вооруженец, защелкивая фиксаторы, которые крепили смертоносный снаряд на пилоне. — Готово! Давай на другое крыло…
Покончив с ракетами, техники принялись за пушки. Поскольку расстояние от брюха самолета до земли составляло менее метра, а подвесной контейнер с пушкой весил хорошо за две сотни килограмм, подвеска его вручную оказалась нелегкой задачей. Шестеро мужиков, согнувшись буквой «зю», держали контейнер на весу и ненавязчиво подбадривали молодого вооруженца, крепившего пушку под брюхом самолета. С грехом пополам чертов контейнер все-таки подвесили; передохнув, справились и с другим. На все про все ушло два часа.
Потом делать стало нечего. Сидя возле замаскированных самолетов, летчики и техники разговаривали о том, о сем, чтобы скоротать время.
— Был у меня забавный случай, — с улыбкой рассказывал майор. — Полетел я на охоту, ну, и забрался вглубь Лаоса, чтобы подловить американцев еще на подлете… Рацию переключил на их частоту — и слушаю переговоры. Тут у меня на локаторе две цели нарисовались. Пока к ним приближался, слышу диалог по радио: «Джонни, глянь, розовые слоны!», — «Да какие еще слоны, у тебя глюки!», — «Смотри сам, идиот, вон они, внизу, у холма!», — «О, и правда… Слоны… Черт, почему они розовые?», — майор умолк, прислушиваясь к далекой-далекой перестрелке на юго-востоке.
— Ну, а потом что было? — нетерпеливо спросил кто-то из техников.
— Да ничего, — пожал плечами Хваленский. — Сбил я один из тех вертолетов, второй сел рядом и подобрал экипаж. Они, видать, караваны на Тропе искали. Я еще над ними пару кругов сделал, — пытался слонов рассмотреть.
— Увидели? — полюбопытствовал Володя. Про это майор ему раньше не рассказывал.
— Угу. Четыре таких… темно-розовых, как лосось, что ли. Тюками увешаны, и люди рядом шли. Ну, я высоко был, они как игрушечные выглядели.
— А что, слонов партизаны тоже используют? — удивился кто-то.
— А то! Это ж готовый грузовик, только траву жрет, а не бензин…
— Интересно, а почему они розовые были? — задумчиво спросил техник-вооруженец.
— А хрен его знает… Может, пыль там такого цвета, может, вьетнамцы их специально выкрасили… Как в том анекдоте про матросов на зебрах…
Вечер вступал в свои права. Скрылось за холмом солнце, — и слегка посвежел воздух, и удлинились зыбкие тени, быстро превратившиеся в сплошные сумерки, и молчаливей стали люди, сидевшие возле самолетов… Потом солнце и вовсе провалилось за горизонт — и джунгли залила темнота. Ночь выдалась безлунной. Теперь можно было не опасаться американцев — они не рисковали соваться в джунгли ночью, а их самолеты до самого утра не могли бы нанести удар по полосе. Разве что B-52 — но это было уж очень маловероятно… Ну, еще были «Интрудеры», палубные бомбардировщики, — но и они так далеко от побережья не залетали.
Хваленский бросил взгляд на часы — предстояло еще почти два с половиной часа ожидания. Рядом с летчиками неслышно появился командир вьетнамского отряда, проверявший посты.
Где только не сражались наши бойцы! Зачастую – на чужой земле, под чужими знаменами. Во время американского вторжения в Индокитай советским летчикам-инструкторам довелось облачиться во вьетнамскую форму. Официально СССР не участвовал в той войне, нашим «летунам» предписывалось лишь готовить вьетнамских пилотов, не ввязываясь при этом в воздушные бои. Но какой настоящий летчик удержится от соблазна сразиться с американскими асами в небе? И наши парни садились за штурвалы боевых самолетов, прекрасно зная, что если вдруг попадут в руки врага, то родина от них отречется…
События этой повести разворачиваются на Кубе 50-х годов. Военный летчик Мишель Гарсия попадает в тюрьму за драку с командиром и знакомится там с молодым революционером Фиделем Кастро. После освобождения он вступает в его движение, целью которого является свержение проамериканской диктатуры Фульхенсио Батисты. Когда повстанцы обзаводятся собственной авиацией, Мишель становится пилотом одного из купленных в США истребителей "Мустанг"...
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.