Ветлужцы - [104]

— Сначала я с тобой потешусь, лапотник: будешь ты резво бегать по поляне, теряя на ходу свои портки, а потом…

— Наши условия приняты? — перебил его удмуртский десятник, обращаясь к другим вышедшим на поляну купцам. Дождавшись от Захария утвердительного ответа, он добавил: — Наши вои не тронутся с места, так что вызывающему придется подходить напрямую и звать за собой в круг.

— Веры нам нет? — возмущенно вскинулся Кузьма.

— Кое-кому нет, — согласно кивнул в ответ Гондыр, снимая накинутый полушубок с плеч и передавая его Варашу. Тот ухмыльнулся и успел тихонько кивнуть:

— Все в точности как ты предсказывал. Может, не будешь рисковать головой своей? Сородичи должны вот-вот подойти — солнце в точности на полудне.

— Нарушить данное слово? Тогда даже от своих веры не будет… Да и павших с нашей стороны будет не меньше. Потяну время, как смогу, а потом вступай в дело ты.

Вараш наклонил в знак понимания голову и отошел на край поляны к купцам, с нетерпением ожидающим первого поединка. Рядом рассредоточились другие новгородцы, шумно принимающие ставки на исход боя. Однако какого бы азарта они ни испытывали, спиной к ветлужцам никто из них не повернулся. А те даже не сдвинулись с места, оставшись за сооруженной лесной засекой.

Бойцы двинулись друг к другу осторожно, не совершая лишних движений. Старый медведь, покрытый шрамами, и повзрослевший пестун, которого медведица отпустила на вольные хлеба, — и он сразу же решил попробовать свои силы на матером сопернике. Клинки смотрели в землю, а щиты были слегка опущены — расслабленность еще не сменилась горячей взрывной волной отточенных движений. Удмурт сближаться не стал и остановился, не доходя до противника десять шагов: на его стороне была лишь молодость и жажда жизни, а противостояли опыт, ненависть и своя бессонная ночь, подточившая его реакции. Якун же, не сбавляя тяжелой поступи, сократил дистанцию и обрушил меч на шлем Гондыра. Тот подставил под удар голомень,[120] но новгородец тут же пробил с левой руки окованным венцом щита ему в голову, раскрутив тот по горизонтальной дуге. Железный край просвистел по касательной в паре сантиметров от лица ветлужца и не прошелся по его зубам лишь потому, что молодой воин успел запрокинуть голову назад. Выпрямить ее он не успел: мощный удар ногой в щит опрокинул его на землю. Одобрительный посвист со стороны новгородцев заставил Якуна осклабиться и продолжить представление, не пытаясь сразу добить поднимающегося противника.

Купец, рисуясь, закружил узорчатую вязь ударов вокруг ошеломленного удмурта, и некоторое время тот лишь отбивался и отступал, старательно выдерживая дистанцию. Однако через минуту Гондыр все же попытался атаковать, нанеся удар поверх щита противника и тут же переведя меч вниз, в надежде зацепить его ногу. Для этого ему пришлось провалиться вперед в глубоком выпаде, чем новгородец в полной мере воспользовался: ногу убрал, а удар своего щита направил точно в голову молодого ветлужца. С глухим звоном умбон ударился о навершие шлема, и Гондыр вновь покатился по земле, выронив свой щит и пытаясь рукой зацепиться за ускользающую почву, чтобы сориентироваться в пространстве. Вскочить на ноги у него уже не получилось: Якун не стал во второй раз щадить молодого соперника и обрушил на него секущий удар сверху. Однако свободная рука помогла ветлужцу отразить неминуемую смерть, спускающуюся к нему с серого, мглистого неба. Стоя на колене, он подставил ладонь под плоскую часть своего клинка и усилием двух рук остановил меч противника, а последующим сильным толчком отбросил его на несколько шагов назад. Новгородец только хмыкнул и вновь обрушил удар за ударом на своего ненавистного врага, пытаясь воспользоваться отсутствием у того щита.

Удмурту оставалось лишь надеяться на свою прыть: он перемещался по поляне как загнанный олень, пытаясь ускользнуть от преследующего его повсюду меча. Пот тек с него градом и заливал глаза, мешая как следует разглядеть противника. Якуну оставалось лишь добить изнемогшую дичь, и он торопился это сделать, хотя и сам порядком устал гоняться за молодым соперником. Понимая, что деваться ему некуда, Гондыр решил рискнуть и на одном из сильных замахов купца резко сократил дистанцию и поднырнул под его правую руку. Новгородец не успел ни ударить щитом, ни опустить клинок на скользнувшего ему за спину ветлужцу. Однако и у того не хватило пространства, чтобы полоснуть Якуна мечом. Он лишь успел обхватить купца за пояс и резким броском через бедро повалить его на землю. Последовавший по инерции удар ногой пришелся по левой руке новгородца, и ситуация выровнялась: оба противника остались без щитов. Однако купец уже был на ногах и красочно перебросил меч из одной руки в другую: клинок сделал оборот вокруг себя и лег точно в его медвежью ладонь. Довольный произведенным эффектом, Якун опять оскалился, показывая, что прошедший эпизод был лишь досадной случайностью. Однако ветлужец тут же попытался разубедить в этом окружающих: он бросился вперед и успел ударом сдвинуть меч новгородца в сторону, проворачиваясь к купцу левым плечом.