Ветка Лауры - [33]
Отметим среди них Кормчую книгу, писанную разными полууставными почерками XV века. В Кормчей, как удалось обнаружить, оказался редкий список пространной редакции «Русской правды». На листах рукописи имеется запись владельца: «Парфена Яковлева деревни Зарубина и городу Чюгломы…».
К XVI веку относятся рукописи — «Житие Андрея Юродивого», «Требник», «Творение Иоанна Постника», «Измарагд», «Лествица», «Номоканон» и другие. На этих рукописях встречаются пометки, говорящие о том, как высоко ценились рукописные книги в древней Руси. На листах «Номоканона», например, имеется строгий наказ безвестного переписчика о том, что эту книгу нельзя «ни продати, ни отдати». В книге «Лествица» обнаружена запись о том, что рукопись «починена и переплетена… мастер Никифор…».
Привлекает внимание «Житие Павла Обнорского». Эта рукопись интересна тем, что была переписана в XVII веке простым вологодским крестьянином Симеоном Мялкиным.
Образцом художественного оформления древнерусских рукописей может служить синодик, написанный вязниковским «чернецом Симеоном» по прозвищу «Золотописец». Виньетки и заставки, украшающие этот синодик, отличаются большим художественным вкусом и мастерством.
Одна из самых обширных рукописей музея, состоящая из 54 глав — «Сказание о поганом и богомерзком царе Мамае и похвалах великому князю Дмитрию Ивановичу Московскому: иже победи его за Доном рекою на поле Куликовом и всю силу его победи».
В рукописном собрании имеются и переводные произведения.
В их числе — «История княжны Иеронимы дочери Дмитрия Палеолога», «История скифского короля Олкаменеса и прекрасной Даниатской королевы Меналимпы» и другие.
Отдельно выставлены многочисленные приходо-расходные книги монастырских и помещичьих владений XVII–XIX веков. Написанные живым разговорным языком, эти книги рисуют яркие бытовые подробности старого времени. Вот, например, запись «про игумена Аврамия и о всяком его монастырском раззорении», относящаяся к 1693 году: «Стоял он в Благовещенском монастыре, пил и ел все монастырское и в то время в разных числах про его игумена куплено всякой рыбы — стерлядей и лещей, щук и язей, окуней и плотицы, и карасей, икры и вязиги, и низовые длинные рыбы, грибов и груздей, и тесто в пироги… да меду куплено про его же игумена пуд… да вина двойного дано…» и т. д.
Жители города Вязников по праву называют свой музей богатейшей сокровищницей древнерусских рукописей и гордятся тем, что в их городе хранятся такие замечательные памятники письменности.
НАШ СТАРШИЙ СОВРЕМЕННИК
Суздаль — город-музей. По возрасту этот ныне маленький городок старше Москвы. Некогда Суздаль — центр княжества — играл видную роль. Зодчие и каменных дел мастера сделали его «вельми прекрасным». Изографы украшали суздальские храмы немеркнущими фресками. На страницах летописей Суздаль упоминается в связи с героической борьбой русских людей против монголо-татарского владычества.
Ныне Суздаль — центр крупного сельскохозяйственного района. В город постоянно прибывают экскурсии из Владимира, Горького, Москвы, Ленинграда, посещают Суздаль туристы из стран народной демократии. Надо сказать, что редкий из экскурсантов, осмотрев город-музей, не заглянет на улицу Льва Толстого- Здесь, в небольшом скромном домике, живет Иван Абрамович Назаров — старейший рабочий-поэт. Он прожил большую жизнь, и сам стал как бы неотъемлемой «достопримечательностью» старого города.
…Заглянем в домик поэта. Старый, радушный человек охотно расскажет о своем жизненном пути, о встречах с замечательными людьми, талантах из народа.
Сын суздальского каменщика, внук крепостного крестьянина, Иван Абрамович Назаров с юных лет «перепробовал» множество профессий. Жизнь не баловала мальчика, оставшегося с семи лет без отца. Детство поэта никак не назовешь золотым. Нет, оно скорее напоминало детство чеховского Ваньки Жукова. Сначала Иван Назаров был отдан в «учение» к картузнику, затем попал в слесарную мастерскую. Мальчика посылали за водкой, махоркой, часто награждали побоями.
Обстоятельства сложились так, что Назаров попал в Спасский монастырь певчим и переписчиком книг. Здесь подросток воочию увидел лицемерие монахов, нагло обманывающих народ. В монастыре помещалась тюрьма — «всероссийский тайник», куда заключались за «особо важные политические преступления».
Мальчик не раз слушал, передаваемые шепотом рассказы, об узниках, имена которых никто не знал. Строились по этому поводу самые страшные догадки, предположения, рождались легенды.
Служить в монастыре Назарову пришлось недолго. Насмешливый юноша сочинил пародию на молитву, в которой ясно прозвучали антирелигиозные мотивы. После этого ему нельзя было оставаться не только в монастыре, но и в Суздале.
