Ветхий дворец - [84]

- Держи, Вили, - едва слышно выдохнул он.

Великан протянул правую руку и принял его. И хотя он никогда, насколько знал Миклош, не пользовался ни дубинкой, ни посохом, он перехватил древко обеими руками, словно зная, что делает. При этом сосредоточился он полностью на Ласло, почти не задумываясь о собственных действиях, и качнулся вперед, держа перед собой посох как щит.

Миклош осел на пол. Ласло немного отступил, оказавшись почти в углу. Он был не ранен, но весь взмок и тяжело дышал. Предупреждающе рассек перед собой воздух Алламом, однако Вильмош словно и не заметил, лишь шагнул вперед. Глаза Ласло сузились, когда он заметил незамысловатый посох, и он коротко и вопрошающе взглянул на дерево.

Аллам сам вел его руку, словно не желая избегать битвы. Вильмош сделал еще один неуверенный шажок вперед. Рот Ласло открылся, и он рванулся навстречу с воплем, который эхом сотряс стены комнаты: рев целеустремленного дзура или боевой клич атакующего дракона.

Почти опережая взгляд Миклоша, палаш устремился по широкой дуге к голове Вильмоша. Великан поднял свой посох - почти опоздав, но все же не совсем опоздав.

Сталь встретилась с деревом во вспышке белого света, от которой у Миклоша перед глазами пятна закружились, и с хлопком, что подобно грому отдался в его ушах. Дерево позади него закачалось и затрепетало.

Когда Миклош вновь обрел зрение, Вильмош все еще стоял, упираясь посохом в пол, и Ласло стоял перед ним, сжимая рукоять Аллама. А на полу у ног короля валялся клинок палаша - перекрученный и обгоревший обломок металла.

Вильмош качнулся, но перед тем, как упасть, вновь поднял посох и ткнул его концом в живот Ласло. Король закричал и упал на пол, где и остался лежать, тихо постанывая и качая головой туда-сюда. Вильмош рухнул на колени. В комнате тонко завоняло паленым.

На мгновение все застыли. А потом порыв ветра из открытого окна принес свежий запах Реки, смешанный с благоуханием растущего дерева. Вильмош развернулся, из глаз его текли слезы, но он сказал:

- Спасибо, Мики.

Бригитта поднялась и подошла к великану. Коснулась его лба, обрывками его собственной одежды стянула повреждения поменьше, но из ран на боку и на животе кровь текла ручьем, и с этим сделать она ничего не могла. Ласло все еще тихо стонал на полу.

Миклош видел, что у Андора культя забинтована и больше не кровит. Отрубленная рука по-прежнему лежала где упала; на нее смотреть Миклошу не хотелось. Виктор лежал как мертвый, но Миклош видел, как его грудь медленно вздымается и опадает, значит, дышит.

Раздался стук - Вильмош выпустил свой посох, и тот упал. Бригитта посмотрела на Миклоша, перехватила его взгляд; посмотрела на великана, снова на Миклоша, и покачала головой.

Миклош чувствовал, как в горле встал ком, который даже проглотить невозможно. Затем, охваченный отчаянной потребностью сделать хоть что-то, он шагнул между Вильмошем и Ласло, к той ветви, которую отломил от дерева. Осмотрел ее - и откуда только такая взялась? Простая, почти отполированная. Никаких следов листьев, отростков или других ветвей. А тот конец, что отломился от дерева, сколь бы это ни казалось немыслимо, был гладким и закругленным.

Осмотр он, однако, закончить не сумел, ибо в этот самый миг сам Дворец, сверху донизу, начал стонать и раскачиваться, словно повторяя движения короля, что валялся побитым и оглушенным рядом с деревом и своими братьями.

Миклош поднялся на ноги, но вновь свалился из-за сотрясающегося Дворца. Бригитта плюхнулась на Вильмоша, который и не почувствовал ее тяжести. Миклош поднял взгляд и увидел, что потолок оседает, готовый рухнуть им на головы. Пол и стены проросли трещинами, и как ни хотел Миклош найти в себе силы дотянуться до Бригитты, колени его превратились в кашу, а она была слишком далеко. Он поймал ее взгляд на одно бесконечное мгновение любви и нежности, но следующий толчок разъединил их вновь.

Однако даже теперь взгляд Миклоша остался прикован к посоху. Один конец был закруглен, а вот второй имел странную форму. Несмотря на смертную агонию всего помещения, Миклош пригляделся внимательнее. Да, сомнений нет: как вырезанное навершие.

Вырезанное в виде конской головы.

Здесь были даже глаза, искрящиеся как самоцветы. И пока он смотрел, они словно ожили, и посмотрели на него, и увидели его.

Комната раскачивалась, дрожала, рассыпалась.

Дерево трепетало и тянулось, кажется, сразу во всех направлениях.

А конская голова на посохе отворила рот и проговорила:

- Не бойся, хозяин. Ты все сделал правильно.

ИНТЕРЛЮДИЯ

Дворец вокруг дерева словно исчезал. Свобода! - кричало оно. Вся энергия его взорвалась в едином порыве, и оно росло так, как если бы все время с самого начала застыло без изменений. Оно росло как гора из котла с магмой, или как любовь, когда две назначенных друг другу души встречаются в то самое время, когда обеим это нужно.

Что там? Потолок падает? Его корни могут сейчас выдержать куда больший вес и даже не почувствовать этого; оно аккуратно сопроводило падающее вбок. Пол рассыпается? Оно объяло стоящих вокруг так, словно они младенцы, а оно их тысячерукая мать. Умирающий человек? Сейчас не время смерти, сейчас время жизни и обновления. Другой человек лишился руки? Горюя вместе с ним, оно уверилось, что этот жив.