Ветерок - [2]
Она встала.
— Сара? — сказал он.
Поезд тронулся — не настолько резко, чтобы она потеряла равновесие, но ей все-таки пришлось сесть. Она не ответила ему ни словом, ни взглядом.
Выйдя из-за столика, она отправилась в туалет рядом с пивной. Прошла под обвисшей гирляндой выцветших флажков у автостоянки, мимо мусорного бака, набитого сломанными бамбуковыми факелами. На беленую стену криво всползала груда пластиковых стульев, щедро припорошенная пылью. Открылись всего какую-нибудь неделю назад после долгой зимы, а грязи уже столько, будто за плечами целое изнурительное лето!
Несколько часов назад, на бриге, она пришла к выводу, что за все время, прожитое ею в городе, он еще ни разу не дарил своим обитателям такого славного, чудесного дня. Отзвенели колокола на далекой церкви. По ясному небу, как айсберг в спокойном море, проплыло одинокое облако. Она посмотрела вниз, на ближайшее к бригу дерево, и вгляделась в одну ветку, на конце которой темнела гроздь почек. Внутри них слепо дремала жизнь — и теперь, разбуженная теплом и светом, она пробилась наружу крошечными светлыми росточками. Даже сюда, в царство асфальта и ржавых железных решеток, вернулась весна! По ее спине пробежали мурашки, на глаза навернулись слезы. Небесная синь бередила душу. Да есть ли у нее душа? В такие мгновения — несомненно. А ветерок! Весь день она провела за столом, уткнувшись в экран, весь дневной свет пропал для нее втуне, а наспех проглоченный йогурт подтвердил, что все в порядке, — йогурт и энергетический напиток, да еще минута-другая, украденные на покупку туфель онлайн. И вдруг, нежданно-негаданно — это напоминание. Такое же восхитительное и неповторимое, как первый поцелуй. Жизнь-то у нее одна, другой не будет! Надо найти в себе силы на то, чтобы соответствовать этому дню, подумала она тогда на бриге, а сейчас, глядя на себя в зеркало над раковиной, изучая свои глаза, свои опухшие глаза в прожилках вен, с горечью осознала, что несколько раз ошиблась в выборе и потерпела крах.
Она вышла из туалета. Джей молча прихлебывал пиво в окружении более шумной публики. Поскольку они не предупредили друзей заранее, те не смогли выкроить время на встречу.
— Может, пойдем? — спросила она.
Он встал. Пока они ехали на такси к мосту, она клевала носом.
Как только они вышли из метро по лестнице, ей стало ясно, что время упущено. Так она и сказала. Пока они купят еду и вино для пикника, доберутся до парка и расположатся там, солнце уже сядет, и им придется есть в темноте.
— И что теперь? — спросил Джей.
— Давай перейдем улицу, — сказала она.
— Что я буду делать с этим идиотским одеялом, если мы не идем в парк?
Они замешкались на тротуаре и застряли на бетонном островке между двумя полосами. Мимо сплошным потоком неслись автомобили. Нельзя было шагнуть ни вперед, ни назад.
— Так какие будут пожелания? — спросила она.
— Нет-нет. Это ты отменила пикник. Сама и командуй.
— Я предложила, я и отменила.
Она искала альтернативу, какую угодно, лишь бы спасти этот драгоценный час. Но что тут придумаешь? Да еще эти чертовы машины! В городе миллион светофоров, и все заело на зеленом.
— Как насчет того отеля? — спросила она.
— Какого отеля?
За выпивку придется заплатить втридорога, и ветерка не будет и в помине, зато из ресторана отеля открывается прекрасный вид на Центральный парк. Это лучше, чем ждать под жидким светом ламп в магазинчике, пока им сделают сэндвичи. А поесть они и потом успеют.
Идти было недалеко. Они поднялись на лифте наверх. Стойка регистрации, как и ресторан, находилась на тридцать пятом этаже. Дежурные оформляли постояльцев тихо и торопливо, словно билетеры в театре, где уже началось первое действие спектакля. Парк за окном разделился на две половины: его западная часть утонула в тени высоких зданий, а деревья по другую сторону теневой границы стояли, облитые светом. Взъерошенная ветерком, их листва казалась скорее серебристой, чем зеленой.
Сначала им пришлось посидеть у стойки. Потом официантка пригласила их за столик. Заняв места в разбитом на ярусы зале, они повернулись к нему спиной, точно в парижском кафе, и принялись смотреть, как тень поглощает оставшиеся деревья. Ночь наступала неспешно и величаво.
В подземке все еще стояла зима: из туннелей налетали знойные порывы, потом вдруг зябко тянуло противоестественной стужей, воняли горелым скрежещущие тормоза. Но ветерок? Всему чистому и хрупкому, в том числе и весне, было сюда не пробраться. Даже в вагоне они дышали воздухом прошлого века. На полу белели соляные разводы. Скоро зима сменится адом — в метро только два сезона.
Поезд подходил к станции. Пассажиры встали со своих мест и столпились у серебристых дверей. Они ждали и ждали. Наконец двери раскрылись, освободив этих счастливцев, а срок ее заключения еще не истек. Прошли мимо люди из передних вагонов, и вот платформа опустела, однако двери так и не закрылись. Измученный поезд словно дышал, втягивая в себя воздух и выпуская его обратно. Время текло бессмысленно. Затем механический голос произнес: «Леди и джентльмены, мы ожидаем разрешения диспетчера». Нелепый маленький божок, играющий рычажками. Так было все время — станция за станцией, и на каждом перегоне сводящая с ума дерготня.
Представьте себе: Чикаго, преуспевающее рекламное агентство, вы идете по коридору, а вам навстречу улыбающийся сотрудник с аккуратно вырезанной на футболке дырой. Вы идете дальше, и вдруг некто в костюме клоуна стреляет вам в сердце из пистолета. Понарошку, конечно, не пулями, а красящими шариками для пейнтбола, но вас-то он об этом не предупредил. Вот такая обстановка в этом романе. В общем-то, оно и понятно — чтобы окончательно не свихнуться среди стандартных стеклянных клеток современной американской фабрики по производству рекламных ценностей, нужно или изначально быть психом, или умело таким прикидываться.
Эту книгу сравнивают с романами Джозефа Хеллера и Курта Воннегута, отмечая талант автора смешивать иронию, абсурд, тоску и одиночество в таких пропорциях, чтобы создать повествование, которое трогает, увлекает, дает пищу для размышлений.Главный герой, Пол О’Рурк, прекрасный стоматолог, рьяный атеист, фанат бейсбольной команды «Ред Сокс», мизантроп и циник, в один прекрасный день обнаруживает сайт собственной стоматологической клиники. Он никогда ничего подобного не создавал – хотя бы потому, что с Интернетом у него непростые отношения.
Джошуа Феррис заявил о себе в 2007 г. романом «И не осталось никого», который Стивен Кинг сравнил с «Уловкой-22» Джозефа Хеллера.В романе «Безымянное» талант Ферриса раскрылся совсем с иной стороны. Грустный философ, умеющий находить глубину в обычных вещах, — таким предстает перед нами автор этого романа, который критики назвали лучшей книгой минувшего десятилетия.Главный герой, преуспевающий юрист Тим Фарнсуорт, жил обычной жизнью: карабкался по служебной лестнице, наслаждался маленькими семейными радостями, однако эту идиллию разрушила странная и страшная безымянная болезнь.Тим обречен, но жизнь на краю пропасти, у входа в вечность на многое открывает ему глаза.
«Canto» (1963) — «культовый антироман» Пауля Низона (р. 1929), автора, которого критики называют величайшим из всех, ныне пишущих на немецком языке. Это лирический роман-монолог, в котором образы, навеянные впечатлениями от Италии, «рифмуются», причудливо переплетаются, создавая сложный словесно-музыкальный рисунок, многоголосый мир, полный противоречий и гармонии.
1941 год. Родители девочки Миши, скрывавшиеся в Бельгии, депортированы. Ребенок решает бежать на восток и найти их. Чтобы выжить, девочке приходится красть еду и одежду. В лесу ее спасает от гибели пара волков, переняв повадки которых, она становится полноправным членом стаи. За четыре года скитаний по охваченной огнем и залитой кровью Европе девочка открывает для себя звериную жестокость людей и доброту диких животных…Эта история Маугли времен Второй мировой войны поражает воображение и трогает сердце.
Мирча Кэртэреску (р. 1956 г.) — настоящая звезда современной европейской литературы. Многотомная сага «Ослепительный» (Orbitor, 1996–2007) принесла ему репутацию «румынского Маркеса», а его стиль многие критики стали называть «балканским барокко». Однако по-настоящему широкий читательский успех пришел к Кэртэреску вместе с выходом сборника его любовной прозы «За что мы любим женщин» — только в Румынии книга разошлась рекордным для страны тиражом в 150 000 экземпляров. Необыкновенное сочетание утонченного эротизма, по-набоковски изысканного чувства формы и яркого национального колорита сделали Кэртэреску самым читаемым румынским писателем последнего десятилетия.
Публицистические, критические статьи, интервью и лирический рассказ опубликованы в мужском журнале для чтения «Медведь» в 2009–2010 гг.
Литературно-критические и полемические статьи, кинорецензии, интервью с писателями и биографические очерки, размышления о российской фантастике и вечных темах русской литературы, эссе и пародии были опубликованы в журнале «Русская жизнь» с апреля 2007 г. вплоть до закрытия в июне 2009 г.
Двенадцать остросюжетных рассказов на железнодорожную тематику, опубликованных в течение 2007 года, и двенадцать стихотворных фельетонов, вышедших в свет в течение 2008 года, были написаны по заказу единственного официального бортового издания Российских железных дорог журнала «Саквояж СВ».