Ветеран - [25]

Не успел он закончить свое повествование, как поднялся высокий мужчина в дорогом костюме. Мистер Уиттейкер знал таких типчиков, как облупленных. Сосут из клиентов деньги, защищают всякую шваль. Да в старые добрые времена его бы просто повесили на фонарном столбе, и все бы только радовались. Мужчина был его врагом. Но враг этот улыбался ему так мило и дружелюбно.

– Раннее летнее утро, нет лучше времени для прогулок, верно? Прохладно, тихо, народу почти ни души?

– Да. Поэтому мне и нравится гулять с Митчем по утрам.

– Знаете, мне тоже. Я часто вывожу на раннюю прогулку своего Джека Рассела.

Он снова улыбнулся – сплошное дружелюбие и обаяние. Вроде бы и неплохой парень, этот блондин.

– Так, стало быть, вы шли через свалку, и ваш Митч бегал без поводка?

– Да.

– А потом вдруг подбежал к вам, и вы заметили у него в пасти какой-то предмет?

– Да.

– А вы видели, где именно он его нашел?

– Нет, точно не скажу.

– Но мог найти его, скажем, в десяти ярдах от изгороди?

– Помню, что отошел от нее ярдов на двадцать. А Митч подбежал ко мне сзади.

– Так, стало быть, он мог найти бумажник в десяти ярдах от изгороди?

– Ну, думаю, да.

– Благодарю вас, мистер Уиттейкер.

Пожилой мужчина растерялся. Секретарь делал ему знаки покинуть место для дачи свидетельских показаний. Что все это означает? В конце концов, мистера Уиттейкера проводили в зал, и он нашел свободное место в ряду возле прохода.

Работа с отпечатками пальцев – еще одна серьезная дисциплина, и для этой цели городская полиция также привлекает ученых-контрактников. Одним из таких ученых являлся мистер Клайв Адамс.

Он описал поступивший в его распоряжение бумажник и три набора отпечатков, которые на нем обнаружил. Затем исключил те, что принадлежали мистеру Уиттейкеру, нашедшему этот бумажник, а также отпечатки владельца, ныне покойного. Сравнение выявило, что оставшийся третий набор отпечатков принадлежал Гарри Прайсу. Мистер Вэнситарт поднялся.

– Были ли какие-либо из этих отпечатков смазаны?

– Несколько.

– А почему иногда отпечатки получаются смазанными, мистер Адамс?

– Ну, в том случае, если один отпечаток накладывается на другой и тогда не может служить доказательством. Или если потереть место с отпечатком о какую-то другую поверхность.

– К примеру, о подкладку кармана?

– Да.

– И какие же отпечатки были самыми четкими?

– Отпечатки мистера Уиттейкера и мистера Корниша.

– И находились они на внешней стороне бумажника?

– Да. Но еще два отпечатка Корниша найдены внутри, на внутренних поверхностях.

– В таком случае очевидно, что отпечатки мистера Уиттейкера остались на пластиковой поверхности, когда он держал бумажник в руке, и не были затем смазаны, поскольку он этот бумажник в карман не клал?

– Получается, что так.

– А отпечатки Корниша тоже остались на поверхности и тоже не были смазаны, поскольку и он, видимо, не клал этот бумажник в карман?

– Видимо, да.

– Представьте себе сцену. Человек, совершивший ограбление, убегает с места преступления. Открывает бумажник, выуживает оттуда все содержимое, затем сует бумажник в задний карман брюк. Останутся ли в таком случае на поверхности бумажника четкие его отпечатки?

– Могут остаться.

– Но если брюки эти сшиты из джинсовой ткани, и эти джинсы плотно его облегают, и он к тому же еще бежит и пробегает, скажем, с полмили?

– Ну тогда отпечатки могут оказаться несколько смазанными.

– Итак, наш беглец пробегает полмили, затем вытаскивает бумажник из заднего кармана с помощью указательного и большого пальцев с целью выбросить его… Могут ли в таком случае оказаться на бумажнике отпечатки именно этих пальцев, которые вы и обнаружили?

– Да.

– А тут появляется мистер Уиттейкер, берет этот самый бумажник, оставляет на пластиковой поверхности свои отпечатки. Скажите, разве в таком случае первые отпечатки не могут оказаться смазанными?

– Полагаю, что могут.

– В вашем заключении сказано, что на поверхности бумажника обнаружены смазанные отпечатки, как бы перекрытые более свежими отпечатками другой руки.

– Да, это так. И «нижние» не поддаются точной идентификации. Они могут принадлежать как владельцу, так и мистеру Корнишу.

Сидевший в заднем ряду Джек Бернс почувствовал, как у него тоскливо заныло в желудке. Мисс Вэрити Армитадж. Она поднимала упавший на пол цветочного магазина бумажник.

– Мистер Адамс, бумажник отобрали у покойного две недели тому назад, во вторник, около двух часов дня. В среду, примерно в это же время или чуть позже, мистера Корниша арестовала полиция. Так что он должен был оставить отпечатки на этом бумажнике за предшествующие двадцать четыре часа, вы согласны?

– Согласен.

– Но бумажник был найден только в субботу утром. Стало быть, провалялся в траве примерно от четырех с половиной до пяти с половиной суток. А отпечатки оказались вполне отчетливыми.

– Ну водой их, во всяком случае, не повредило, сэр. В сухих нормальных условиях это вполне возможно.

– В таком случае можете ли вы со всей определенностью и ответственностью утверждать, что мистер Корниш оставил отпечатки на этом бумажнике во вторник днем или в среду утром?

– Нет, сэр.

– Так вот. В среду утром двое молодых людей шли себе по улице под названием Мандела Роуд и вдруг увидели: лежит в канаве бумажник. Движимый вполне естественным любопытством, один из них нагибается и подбирает его. Открывает посмотреть, нет ли чего там внутри. Но бумажник пуст, ни денег, ни документов. Да и сам по себе никакой ценности не представляет. И тогда он размахивается и забрасывает его за сетчатую металлическую изгородь, отделяющую Мандела Роуд от свалки. И бумажник этот приземляется ярдах в десяти от изгороди. И лежит себе в высокой траве до тех пор, пока его в субботу не находит собака. Это возможно?