Ветер в ночи - [8]

Но вместо этого она пошла к монстру.

Её поступки и то, что она позволяет маленькой девочке общаться с этой мерзостью, было невероятно. Но все, что он мог сделать, это ждать в тишине, пока она не придёт и к нему. А она несомненно придёт, ведь всегда приходила.

Оша провел много времени в этой комнате. Его высокий рост, почти белые волосы, вытянутые черты лица и раскосые янтарные глаза привлекали слишком много любопытных взглядов здешних Хранителей. А затем начинались вопросы: Хранители засыпали его своими словами, большинство из которых он не понимал. В другой жизни, потерянной не так давно, он скрывался под серо-зелёным капюшоном анмаглака. Теперь же он был одет как путешественник в человеческом мире, которого не понимал.

За прошедшие полмесяца он начал подвергать сомнению свой выбор остаться здесь и защищать Винн, как она когда-то защитила его… от того самого существа, теперь поселившегося в комнате напротив.

Когда он снова нашёл её, все пошло совсем не так, как ему представлялось.

Всё было не так, как раньше.

Больше двух лет назад Оша сопровождал Винн и ее товарищей, а также своего йоина и учителя Сгэйльшеллеахэ в промороженные высоты Пиков Оспины на Восточном континенте. Он, как мог, помогал им в поисках артефакта, который теперь стал известен как шар Воды. В то время он был учеником-анмаглаком, и его наставник Сгэйльшеллеахэ поклялся оберегать Магьер, Лисила и Винн.

Оша тоже был верен этой клятве… возможно, по большей части, из-за Винн.

Их отношения вылились во что-то большее, хотя его народ счел бы это отвратительным.

Когда-то на корабле в начале плавания Винн спрашивала о его мечтах, жизни и нём самом — никто и никогда раньше не делал так. Это было почти потрясающе. А потом они вернулись на землю и начали подъем в заснеженные пики. Путь был изнурительным и таким длинным, что смущение пришлось сломать ради выживания.

Ледяными ночами под укрытием лишь тонкой палатки из парусины, Винн спала на его груди, чтобы не замёрзнуть. Он добывал для неё еду и растапливал воду, а когда угрожали враги, она бежала к нему, ища защиту за его спиной.

Это многое значило для него — больше, чем он мог бы выразить словами.

Она была совсем не такая, как люди, которых он и его народ ненавидели и боялись. Она даже пыталась научить его танцевать на свадьбе Магьер и Лисила. Никто и никогда не относился к нему так хорошо.

Когда же он был вынужден оставить её, чтобы сесть на ждущий у берега корабль своего народа, она пошла к докам шумной и вонючей Белы с ним. И даже когда они попрощались, и он неохотно отвернулся и стал проталкиваться сквозь толпу…

Винн побежала за ним, бросилась на шею и поцеловала.

Даже сейчас Оша мог вспомнить её мягкие губы.

А потом Винн убежала прочь из доков. У него не было выбора, кроме как уплыть домой на корабле вместе с тетрадью, которую она дала ему, чтобы он в свою очередь передал её Бротандуиве.

Слишком многое произошло с тех пор: слишком много пролилось крови, слишком многое взвалили на него… слишком много он потерял.

Воссоединение с Винн заняло лишь один нелепый, краткий миг. Он думал, что если останется с нею, вся его боль пройдёт, а мир вновь обретёт смысл.

Но всё было совсем не так.

Винн изменилась. Он изменился. И, что хуже всего, он теперь был вынужден терпеть эту мертвенно-бледную тварь, каждую ночь просыпающуюся в соседней комнате.

Как Винн могла ожидать этого от него?

Оша слышал, как распахнулась дверь, а затем голоса, хотя не смог разобрать слов. Низкий, хриплый голос твари в коридоре, тяжелые, торопливые шаги вниз по лестнице. Тем не менее, он ждал, зная, что услышит… стук в свою дверь.

Он замешкался, глянув на предмет, лежащий в изножии его кровати. Тонкий и длинный, завернутый в холст и оставленный на полу, будто его желали спрятать, как неизвестное бремя — Оша не хотел, чтобы он постоянно попадался на глаза. Его большой лук был прислонён к стене у двери вместе с колчаном, полным чернооперённых стрел. У него было мало других вещей.

Тихий стук раздался снова.

На этот раз Оша не заставил себя ждать и быстро открыл дверь.

Снаружи стояла Винн в странной тёмно-синей мантии вместо привычной серой. Она лишь секунду смотрела на него, а потом опустила взгляд и спросила на его родном языке:

— Ты пойдёшь ужинать в общий зал?

Хотя она удивительно хорошо говорила на эльфийском, она все еще немного странно произносила некоторые слова. Она всегда спрашивала его об ужине, и ему потребовалось время, чтобы понять, что таким образом она лишь хочет избежать разговора на другие, более личные темы.

Очевидно, та вещь расстроила ее снова — у вампира была привычка создавать ей трудности в жизни. Почему же она терпит его присутствие?

Оше хотелось поговорить о прошлом — их общем прошлом. Он хотел спросить, что это значило для нее, и что могло бы значить в будущем. Но теперь было ясно, что она хотела говорить об этом меньше всего на свете.

Вместо этого она хотела знать, что произошло с ним после того, как она оставила его в доках.

Почему он покинул касту анмаглаков?

Как он получил шрамы от ожогов на запястьях?

Почему Бротандуиве воюет с собственной кастой?