Ветер в ивах - [10]
Тщательное исследование показало, что если бы им даже, паче чаяния, и удалось поднять повозку, к дальнейшему использованию она все равно уже непригодна. Оси совершенно поломались, а откатившееся колесо просто разлетелось в щепки.
Дядюшка Рэт связал вожжи узлом и закинул их на спину лошади, взял ее под уздцы, а в свободную лапу — клетку с ее истеричной обитательницей.
— Пошли, — сказал он Кроту с мрачным видом. — До ближайшего городка не то пять, не то шесть миль, и нам предстоит пройти их пешком. Чем скорей мы пойдем, тем лучше.
— А что же будет с мистером Тоудом? — обеспокоенно спросил Крот, когда они тронулись в путь. — Как же мы оставим его посреди дороги, ведь он явно не в себе? Это даже опасно. Представь себе, что еще одно ЭТО промчится по дороге?
— Наплевать на него! Я с ним больше дела иметь не желаю!
Но не успели путники пройти и десяти шагов, как за спиной у них послышалось шлепанье ног, и мистер Тоуд присоединился к ним, взял их обоих под ручку и, все еще задыхаясь, снова вперил свой взор в пустоту.
— Послушай-ка, Тоуд, — резко обратился к нему дядюшка Рэт, — как только мы доберемся до города, ты должен сразу же отправиться в полицейский участок, узнать, что им известно про этот автомобиль и кто его хозяин, и подать на него жалобу. А потом тебе надо найти кузнеца или колесника и позаботиться, чтобы повозку доставили в город и привели в порядок. Это, конечно, займет время, но она не совсем безнадежно поломана. Мы с Кротом пока сходим в гостиницу и снимем удобные номера, где мы могли бы пожить, пока повозку чинят. За это время ты немножко отойдешь от пережитого потрясения.
— Участок? Жалоба? — бормотал мистер Тоуд, будто во сне. — Мне? Мне жаловаться на это прекрасное, небесное видение, которого я был удостоен? Чинить повозку? Я навсегда покончил с повозками! Я больше никогда и не взгляну на повозку, я даже и слышать о ней ничего не желаю. О, Рэтти! Ты даже и не знаешь, как я вам благодарен, что вы согласились на это путешествие. Я бы один без вас не поехал, и тогда… тогда бы мне никогда бы не явился этот лебедь, этот луч солнца, этот громовой удар! Этот обворожительный звук никогда не коснулся бы моего уха, а этот колдовской запах — моего обоняния. Я всем обязан вам, мои самые лучшие друзья!
Дядюшка Рэт отвернулся от него в полном отчаянии.
— Теперь ты видишь, — обратился он к Кроту поверх головы обезумевшего приятеля. — Он безнадежен. Я сдаюсь. Как только мы дойдем до города, отправимся тут же на вокзал, и, если нам повезет, мы еще сегодня к вечеру доберемся домой, на Берег Реки. И если только ты когда-нибудь обнаружишь, что я снова отправился на увеселительную прогулку с этим противным типом… — Он фыркнул и все свои дальнейшие слова на протяжении их утомительного пути адресовал исключительно Кроту.
Прибыв в город, они тут же отправились на вокзал и поместили своего незадачливого приятеля в зал ожидания второго класса, дав носильщику два пенса и строго наказав не спускать с него глаз. Потом они пристроили лошадь в гостиничной конюшне и отдали кое-какие распоряжения относительно повозки и ее содержимого. И вот наконец почтовый поезд высадил их на станции недалеко от Тоуд-Холла, и они проводили зачарованного, грезящего наяву хозяина до самой двери, ввели внутрь, велели экономке, чтобы она его покормила, раздела и уложила в постель. После этого они вывели свою лодку из лодочного сарая и поплыли вниз по реке, к себе домой. Уже совсем поздним вечером они сели поужинать в своей уютной гостиной в речном домике, к величайшей радости и удовлетворению дядюшки Рэта. Весь следующий день дядюшка Рэт провел, нанося визиты друзьям и болтая с ними о том о сем, а к вечеру отыскал Крота, который к тому времени хорошо выспался и в прекрасном настроении сидел с удочкой на берегу.
— Слыхал новости? — сказал Рэт. — По всему берегу только об этом и говорят. Тоуд отправился в город первым поездом. Там он купил себе самый большой и самый дорогой автомобиль.
III ДРЕМУЧИЙ ЛЕС
Кроту уже давно хотелось познакомиться с Барсуком. По тому, как о нем говорили, Крот заключил, что Барсук — очень важная фигура и, хотя он редко появлялся, его влияние на всех отчетливо ощущалось. Но когда бы Крот ни обратился с просьбой к дядюшке Рэту, тот каждый раз отвечал очень неопределенно.
— Хорошо, хорошо, — говорил дядюшка Рэт. — Он сам как-нибудь появится, тогда я тебя с ним познакомлю. Отличный парень! Но ты должен принимать его не только таким, какой он есть, но и когда он есть.
— А ты не мог бы пригласить его сюда, устроить, например, званый обед или что-нибудь такое? — спросил Крот.
— Да он не придет, — просто ответил дядюшка Рэт. — Барсук ненавидит общество, и приглашения, и обеды, и все такое в этом духе.
— Ну а предположим, мы с тобой сами сходим к нему?
— Я убежден, что ему это решительно не понравится, — сказал дядюшка Рэт с тревогой. — Он такой застенчивый, да нет, он бы просто на нас обиделся! Я еще ни разу не решился явиться к нему в дом, хотя мы с ним очень давно знакомы. Кроме того, нам просто нельзя. Он живет в самой середине Дремучего Леса.
— Ну и что? — заметил Крот. — Помнишь, ты же говорил, что там нет ничего особенного.
