Ветер умирает в полдень - [17]

Адриан улыбается своим мыслям. Даже если его разбудить среди ночи, он наизусть перечислит усвоенные им с юности заповеди журналистского ремесла.

Никогда не утрачивать любопытства и непосредственности, не поддаваться усталости и равнодушию.

Сохранять верность традициям американской журналистики и ее этическим законам: долг репортера – доносить до людей все факты, не считаясь с угрозами и давлением, даже если они исходят от очень высоких кругов, рискуя свободой и жизнью, если понадобится.

Да, но какое дело людям до смерти Дэвида Уоррена? Разве его личная драма касается кого-нибудь, кроме его близких?

А чего стоит этот супер-комментатор Куки Кармоди, который воспользовался смертью Дэвида только для того, чтобы устроить из нее сенсацию, даже не попытавшись выяснить ее подлинных причин! Написать ему? Почту этой телезвезды наверняка читают и сортируют секретари. Напечатать открытое письмо в "Стар" и напомнить прославленному коллеге о профессиональном долге и азах журналистской этики?

Вот уж повеселится этот Кармоди, если ему попадет в руки скромная провинциальная газетенка! А то еще предъявит "Стар" иск на безумную сумму – новый вид национального спорта.

Адриан дожидается, пока погаснет трубка, и выбивает из нее табак, который стал горчить.

Глава 13

Четверг, 18 января

Уже три дня у ворот дежурит Стив Мерфи. Так что Дэвид освободился от своих самых скучных обязанностей. Теперь он может патрулировать внутреннюю территорию, прохаживаться от столовой до перерабатывающего завода, от диспетчерской до кабинетов администрации.

Служащие компании "Юнайтед Кэмикелс" и строители настороженно наблюдают, как он с улыбкой прогуливается мимо них.

Дэвид воображает, что нравится всем – как же может быть иначе? Ведь он обеспечивает их безопасность.

Люди же видят в нем только спесь и высокомерие. И не проходит и двух недель, как все они уже дружно ненавидят Уоррена.

Появление Мерфи, которого Дэвид называет своим "помощником", втайне тревожит его. Не собирается ли Шеффер отозвать Уоррена в Солт-Лейк-Сити?

Дэвид все поставил на Рок-Ривер – этот город должен стать первой ступенью его блистательной карьеры в агентстве "Бэннистон". Если же его слишком быстро отзовут отсюда, все надежды рухнут. Он не успеет начать свое победоносное восхождение, о котором столько мечтал, не сможет основать филиал, не добьется признания своих способностей. Он уже поработал каменщиком, железнодорожником, страховым агентом, кондуктором в автобусе, курьером, доставляющим на дом покупки. Он сопровождал инкассатора, дежурил в вестибюле банка и охранял сенатора. Разочаровывался, увольнялся. Нетерпеливо начинал все с нуля. И вот теперь ему представился последний шанс удержаться на приличном месте. И он, Дэвид, как можно скорее должен добиться успеха. Его жена и сынишка, родители, друзья – все тогда начнут им гордиться. Его жизнь перестанет быть такой бестолковой.

Рок-Ривер, красная чаша пустыни – начало пути Дэвида Уоррена. И надо заложить фундамент для будущего успеха, чтобы избавиться от тревоги и ощущения пустоты.

Дэвид решает заглянуть в гардероб. Он включает неоновый свет. На стенах, выложенных белой плиткой, – ряды крючков, на которых висит одежда шахтеров второй смены и рабочих, бурящих штольню No 3.

Влажный воздух душевых пропитан стойкими запахами пота и дезинфицирующего средства. Дэвид разглаживает пальцами сигарету и закуривает, чтобы заглушить невыносимую вонь. На улице слишком холодно, чтобы проветривать.

Он рассеянно бродит между неровными рядами меховых сапог и подкованных башмаков, среди мешковато висящей одежды и скамеек, где лежат коробки с завтраками.

Дэвид внушил себе, что имеет право осматривать личные вещи шахтеров. Он наудачу приподнимает несколько крышек; железные коробки давно работающих шахтеров помяты, зеленая краска на них облупилась; у новеньких же пластмассовые ящички, желтые или оранжевые. Во всех коробках одно и то же: сэндвичи, завернутые в целлофан, – хлеб с обрезанной коркой, жареная ветчина или плавленый сыр с листиком салата. Крутые яйца, сигареты. Журналы с голыми девицами, которые прячут, как нечто постыдное, чтобы любоваться ими в уборной.

Вдруг в одной из желтых коробок – синеватый блеск стали, знакомые очертания: револьвер! Боже, зачем это шахтеру прятать парабеллум 38 калибра в раздевалке?

Дэвид опешил. Он вынимает револьвер из коробки. Заряжен, но на предохранителе. Что же делать?

Он переписывает фамилию шахтера с наклейки – такие наклейки возле каждого крючка; фамилия кажется ему знакомой. В конце длинной комнаты хлопает дверь. Дэвид вздрагивает и сует револьвер в карман, словно его застигли на месте преступления. У выхода он сталкивается с рабочим из третьей смены, который пришел в раздевалку задолго до начала работы. Дэвид доложит о найденном оружии начальнику отдела кадров, но умолчит о подозрениях, которые зародились у него в "Мустанге" и вот теперь подтвердились. Он один расследует это дело, и все лавры достанутся ему.

Однажды вечером в "Мустанге" три человека перебрали виски и заговорили громче обычного. Особенно Хаски.

– Ну, уж нет, Дуг. Поздно идти на попятный. Ты был с нами заодно и останешься с нами заодно. А не то…