Ветер с Итиля - [2]

– Степан Васильевич, к вам посетитель, – вдруг пропел девичий голос из динамика громкой связи.

– Хорошо, Анюта, пусть войдет. – Перерыв закончился.

Степан извлек из стола «Молот ведьм» с жутковатого вида демоном, оттисненным на кожаном переплете, положил перед собой. Имидж следует поддерживать. Бизнес… Наскоро дожевал бутерброд, проглотил успевший подостыть кофе и спрятал кружку в ящик стола.

В дверь нерешительно постучали.

Поправил на груди тяжелый бронзовый крест, застегнул верхнюю пуговицу расшитой магическими рунами рубахи. Прогремел:

– Войди, кто бы ты ни был! – Намек на то, что войти может не только человек.

Мысленно представил свое лицо – давний, испытанный метод – и стер с него остатки любезности.

Долой цивилизованность! Долой компромиссы! С той силой, которую он представляет, не шутят. По крайней мере, у клиента должно сложиться именно такое впечатление…

Дверь отворилась. Полный, лысоватый, с бегающими глазками вошедший сразу не понравился Степану. Было в толстяке что-то неприятное, пугающее. И более всего отталкивала улыбка – паралитически-кривая. Незнакомец улыбался лишь правой половиной лица. Левая же оставалась совершенно мертвой.

Господин то и дело оправлял дорогой, но запущенный пиджак мышиного цвета, отчего одна рука его постоянно двигалась. В другой он держал дешевый дипломат.

– Никлай Петрвич Кукшин, – проглатывая гласные, отрекомендовался господин, – а вы, верно, тот смый… спцлист по магии. Мне вас рекомендовали…

«Денек!.. – подумал Степан. – С самого утра сплошные юродивые».

Довольно неприветливо произнес:

– Располагайтесь.

Господин боязливо опустился в кресло напротив, промокнул платочком выступивший на лбу пот. Степан вопросительно посмотрел на посетителя.

– Мне гворили, вы клдун каких поискать, ведь так? – дребезжащим голосом проговорил тот.

Степан едва заметно кивнул. Хрустнул костяшками пальцев:

– Чем могу?

– Слвненько, слвненько. А у мня к вам дельце. Как раз по вашй части.

Степан угрюмо молчал.

– Дельце, Степн Василч, – уже с некоторым нажимом проговорил посетитель. – Только вы способны помчь! За вознграждение, размеется…

Господин вдруг осекся и, по-собачьи наклонив голову, взглянул в глаза колдуну, видимо, ища в них понимания и сочувствия. Таковых не обнаружилось.

– У меня есть деньги, – залепетал незнакомец, – я заплчу, сколько нужно, только скжите…

«Шиз, – заключил Степан, – и, что значительно хуже, денег у шиза никаких нет. Последнее есть факт определяющий – гнать надо…» Подобные клиенты обычно попадались один-два на день. Но сегодня, видно, в «Скворцова-Степанова» объявили амнистию, или решетки на окнах прохудились…

Степан припомнил последнюю рекламу. Кажется, ничего не менял… По два объявления в «Рекламу-Шанс» и «Из рук в руки» со стандартным текстом: «Потомственный колдун высшей категории избавит от порчи, сглаза и венца безбрачия. Древнеславянская магия! Конфиденциальность, корректность, рассрочка оплаты гарантированы». Еще одно – в бесплатную газетенку с лаконичным названием «Колдун». Вроде все как обычно. Но ведь где-то перекосило?!

Впрочем, этот посетитель чем-то отличался от завсегдатаев дурки. Нет, не логически связной речью – многие психотики вполне членораздельно мыслят и излагают (уж Степан их навидался, когда за гроши работал психотерапевтом в психоневрологическом диспансере). Отличался чем-то другим, едва уловимым. Каким-то несоответствием, между страхом и навязчивостью, что ли…

«Да какое мне дело, псих, не псих… – подумал Степан. – Не лечиться болезный пришел. За чудом. Чудо же шибко дорого стоит. А у него за душой только бутылка, ну или таблетки какие-нибудь…»

Пообещав себе впредь внимательней относиться к PR, Степан обернулся на икону, висевшую в красном углу, и, осенив себя двуперстным, старообрядческим крестом, роковито произнес:

– Не я, Отец наш Небесный помочь только может. Я лишь проводник воли Господней. Буде Его воля, то и без меня, грешного, дело твое сладится. А без Божьего благоволения и я не помогу. Ступай с миром.

И замолчал, вперив тяжелый немигающий взгляд в лицо неприятного гостя. Но Николай Петрович совета не принял.

– Уже, уже… – забормотал он. – Воля будет, увжаемый Степн Васльч, не сомневайтесь. На храм пожертвовал. – Он принялся возиться с замком пузатого дипломата. Замок не поддавался. – Только душу, душу не забирайте! Я уж лучше деньгми…

Мелово-бледное лицо, окаймленное бородой, буйная шевелюра, пронизывающий твердый взгляд и внушительные габариты придавали Степану сходство с древнеславянским верховным богом Перуном, спорить с которым отваживались немногие. Но Николай Петрович осмелился. Впрочем, ничего удивительного – психотики – народ упертый. Благоприятное разрешение своего вопроса Николай Петрович, очевидно, связывал с содержимым дипломата, отчего оный люто терзал.

Степан с недоумением наблюдал, как его стол превращается в настоящую свалку. Первым появился станок «Жиллетт», за ним – несколько кассет к нему, пена для бритья, перочинный нож, две банки тушенки, фляга из нержавеющей стали. Все это безобразие накрыла старая замасленная газета…

– Не могли бы вы, наконец, объяснить, что все это значит? – не выдержал Белбородко.