Ветер с Днепра - [25]

Олеся встала, схватила полотенце и побежала к реке. Некоторое время задержалась на берегу возле досок и горбылей. «Эх, и вышка будет!»

Вспомнила Олеся, как читали письмо товарища Постышева на районном пионерском слете. Теперь строят водные вышки и в Чапаевске, и в Петровцах, и в Бучаках. А великолучанские пионеры за настоящую водную станцию взялись!

Весело напевая, на ходу сбрасывая с себя одежду, Олеся пошла берегом к любимому своему месту, где всегда купалась. Босые ноги вязли в песке, где–то издалека, из–за поворота реки донесся гудок парохода.

Разогнавшись с берега, бросилась в воду и поплыла. Сверху медленно шел черный, похожий на черепаху, буксир. Он тянул за собой длиннющий плот. У деревянного домика на плоту слонялись люди, клубился дымок. Люди чувствовали себя, как дома. Возможно, плывут они уже не одну неделю, плывут откуда–то с верховья Десны, из Брянских лесов. И плыть им так на плоту, наверное, еще долго–долго…

Олеся плыла к буксиру. Ей захотелось покачаться на высоких волнах. Сильными плавными взмахами рук Олеся уверенно разрезала воду. Первая волна от парохода набежала неожиданно и весело, закачала девушку, словно в колыбели.

Надо признаться, что если бы поблизости в то время были папа или мама, они бы дали своей дочке такой колыбели, что она хорошо бы ее запомнила. Отец Олеси — водолаз, не раз случались с ним опасные приключения, но он всегда говорил: «Мужество — это благоразумие». Олеся считала, что это вполне правильно. Но она немедленно забывала про всякую рассудительность, когда попадала в воду. Возможно, холодный душ вызвал у нее некоторые ослабления памяти. Нечего говорить, как это безрассудно — плыть к пароходу, чтобы покачаться на волнах.

Однако на этот раз выполнить свое намерение Олесе не удалось. Из–за небольшого островка (этот песчаный островок остался от землечерпалки, которая недавно углубляла фарватер) мелькнула в воде чья–то голова. Подхваченный быстрым течением, мальчишка отчаянно боролся с волнами, пытаясь достичь песка. Это ему не удавалось. Он, видимо, очень обессилел, взмахи его рук были то медленные, то неестественно быстрые. Олеся видела, как он лег на спину, работая ногами, но течение было очень быстрое, парень явно терял силы.

В ту же минуту, когда Олеся бросилась ему на помощь, с плота тоже заметили парня, ибо двое быстро сели в лодку и отчалили. Однако Олеся доплыла раньше, потому что была гораздо ближе. Она уже узнала Павлика.

— Павлик, держись!

— Держусь, Олеся! — раздался ответ, но вдруг голова Павлика исчезла под водой. Сердце у Олеси мгновенно сжалось в ледяной шарик, в виски гулко ударила кровь. «Неужели — конец? Неужели утонул?»

Она напрягла все силы. Холодная полоса воды неожиданно резанула тело. «В омут попала», — мелькнуло в голове. На мгновение оглянулась и увидела недалеко лодку с двумя гребцами.

Голова Павлика снова вынырнула из воды в двух шагах от Олеси.

— Держись, Павлик!

Парень ничего не отвечал. Олеся слышала его хриплое дыхание. Подплыла сзади и схватила его за голову. Павлик судорожно замахал руками, пытаясь уцепиться за девушку.

Когда Павлик очнулся, он увидел над собой Олесю. Шелестел ивняк, кричали чайки. Тепло пригревало солнце. И вдруг парень вспомнил все, что случилось.

— Где водоход? — спросил он. Олеся покачала головой.

— Не знаешь? Значит… водоход погиб!

Вдали протянулся над рекой темный свиток дыма. То исчезал за поворотом черный буксир.

Вот и все.

* * *

— Капитан Капитаныч!

Молчание.

— Капитан Капитаныч!

— Гел–гел–гел!..

— То–то. Уже и отвечать мне не хочешь, гусенок. Ну что же, и не отзывайся. Так мне и надо. Так и надо Евгешке. Он же трус. И животное он, гусенок. Твой родственник. Факт. Одно мне странно — почему меня не исключают из отряда? Не знаешь, Капитан Капитаныч? А факт — не исключают. И… И даже не чураются… Разговаривают даже со мной. И Василий — пионервожатый — разговаривает. Павлик, и тот — «здравствуй, говорит, Евгений». Что же, Павлик, здравствуй. Прости меня, что так… подло сбежал тогда… Тебе, гусенок, не стыдно разговаривать с Евгешкой?

— Гел–гел–гел!

— То–то. Хоть и трус у тебя хозяин, а все же он тебя вырастил. Евгешка Зуб, не кто иной. И на районной выставке премировали тебя, и мне лично подарили. Мне! Потому что я ухаживал за тобой, я кормил. Каждое перышко твое приглаживал. Факт.

Этот разговор Евгешки с гусем я передаю только приблизительно. Понимаете, не было стенографистки, и записать все дословно не удалось. Но в конце концов это не имеет большого значения. Да и сам разговор я привожу здесь исключительно для того, чтобы мимоходом показать, какое настроение было у мальчика после того, как он оставил в беде своего товарища. Ведь когда пионер начинает так разговаривать с гусем, то это уже верный признак, что на сердце у такого пионера не все в порядке.

Кроме того, мне непременно надо напомнить вам, дорогие читатели, тот факт, что Евгешка очень любит своего гуся. Расстаться с Капитаном Капитанычем было для Евгешки большим горем. И когда он ночью будет перелазить через забор, убегая из деревни… А впрочем, об этом рано рассказывать. Сначала послушайте, как тюкают топоры и стучат молотки на реке, как бухают огромные бабы, вообще, как пионеры строят водную вышку.