Ветер с чужой стороны - [12]
Павлюк с шумом выдохнул воздух и щелкнул зубами. Несколько минут он лежал тихо, усмиряя зевоту и чертыхаясь про себя. Хотелось заорать во все горло, вскочить на ноги, двигаться. Но — нельзя!
И вдруг в километре от них, над пляжем "Абхазии", взметнулась ракета. Пучок огненно-красного света прочертил в небе длинный след и потух, упал в темноту.
— Касым, видишь? — шепотом спросил Павлюк.
— Вижу.
— Бежим туда!
— Нельзя.
Вторая ракета взлетела в небо, прочертив яркий белый след.
— Что же мы сидим? Пошли, — Павлюк вскочил на ноги, он весь дрожал от нетерпения.
— Ложись! Нельзя уходить, — снова шепнул Умурзаков. — Командир сказал — нельзя.
Юрий зло выругался. "Нельзя, нельзя…" Там заварилось дело, а тут — торчи…
Прошло несколько минут. У "Абхазии" было тихо.
…Все, что произошло потом, было невероятным. Сначала Умурзаков толкнул его в бок и прошептал: "Смотри!" Затем
Юрий увидел, как внизу, к берегу, подплывало что-то черное. Наконец он услышал хлюпанье воды. И все это происходило совсем рядом. Касым привстал на колено. Он умел это делать бесшумно, как птица. Юрий тоже привстал, луч прожектора тревожно заплясал на воде, далеко от берега. Метнулся в одну сторону, в другую и снова замер на прежнем месте, что-то нащупывая.
А Касым неотрывно смотрел вниз, туда, где черное пятно уже подплывало к камням. Вот оно ткнулось о берег и сразу скрылось в нагромождение камней.
— Ракету, — спокойно спокойно приказал Умурзаков.
14
Да, все было невероятным в эту ночь. А на рассвете капитан Чижов заканчивал допрос молодого, подтянутого человека в форме старшего лейтенанта Советской Армии. Человек сидел на стуле прямо, неподвижно и в упор рассматривал капитана, словно сам допрашивал его.
Но допрашивал Чижов.
— Еще один вопрос, Куприянов, — сказал он, — Вы шли сюда на связь?
— Так точно.
— С кем?
Это не имеет значения.
— А если подумать?..
"- Я не люблю повторяться, — Куприянов отвернулся и стал смотреть в окно, давая понять, что он больше ничего не расскажет.
— Так… — терпеливо произнес Чижов. — Тогда я расскажу вам.
Куприянов недоверчиво покосился в его сторону.
— Вы шли на связь, — продолжал Чижов, — с агентом, которой выдавал себя за советского инженера-геолога Дегтярева Максима Спиридоновича…
Капитан сделал паузу, от его взгляда не ускользнуло, как по лицу задержанного пробежала тень.
— По курортным путевкам этот Дегтярев жил в санаториях Сочи и Гагры, а потом приехал сюда и поселился в доме у гражданки Прицкер…
Куприянов уже слушал внимательно, мрачно нахмурившись.
— В Сочи, в Гаграх и здесь он имел целью разведать охрану границы и подготовить вашу высадку. Для этого он подкинул на пляже санатория "Абхазия" свою соломенную шляпу и пришел за ней на нашу заставу. Вот полюбуйтесь, мы сфотографировали его.
Чижов вынул из папки и протянул Куприянову несколько фотографий. Дегтярев и лейтенант Зубрицкий во дворе заставы. Дегтярев и группа солдат, занимающихся на штурмовой полосе… Куприянов с интересом рассматривал их, а потом вдруг брезгливо швырнул на стол:
— Предатель!.. — выдавил он из себя.
Итак, вы шли к нему?
— Да, к нему, — подтвердил Куприянов, и лицо его приняло прежнее надменное выражение. — Но повторяю, если бы он не оказался предателем, вам не удалось бы так легко задержать меня.
Чижов усмехнулся. "Оказался предателем"… Впрочем, пусть считает хоть чертом, хоть дьяволом!
— Где вы должны были встретиться с ним?
— В ресторане "Поплавок".
— Когда?
— Сегодня в восемь часов вечера.
— Так… Подпишите протокол допроса.
Куприянов взял в руки протокол и внимательно прочитал его. Протокол был точен и скуп, как приговор. Фамилия, имя, отчество, год и место рождения; национальность и образование. Далее говорилось, что в заранее установленном месте и в заранее обусловленное время он был высажен в территориальных советских водах с американской подводной лодки с целью нарушения государственной границы Советского Союза, что в специальном костюме вплавь добрался до берега в районе бухт и нагромождения камней; что был задержан в тот момент, когда прятал плавательный костюм в пещере; что при задержании оказал вооруженное сопротивление, в результате чего рядовой первого года службы Павлюк Юрий Михайлович был тяжело ранен в плечо и что ранение это нанесено двумя пулями из бесшумного пистолета, который и приобщен к плавательному костюму и прочим отобранным при обыске предметам в качестве вещественного доказательства.
Все было верно, и Куприянов в форме старшего лейтенанта поставил под протоколом свою подпись, отдал его капитану, поднялся и вытянул руки по швам:
— Разрешите идти?
Очевидно, его долго муштровали перед тем как посадить в подводную лодку. Кроме того, он был уверен, что не будь предательства…
Куприянова увели.
Присутствующий при допросе Зубрицкий рассматривал на столе чернильное пятнышко. Чижов понимал: лейтенанту стыдно взглянуть ему прямо в глаза. Но укорять его сейчас было не время.
15
Нужно спешить: Дегтярев еще был на свободе. Да, он скрылся, скрылся из-под самого носа.
Ночью лейтенант Зубрицкий и пограничник Захаров патрулировали по пляжу "Абхазия". Они прошли один раз, второй — кругом было спокойно, ни единой души. Когда они проходили третий раз, встретили Дегтярева. Он шел с полотенцем в руке и громогласно пел:
