— Вон отсюда все — вон!
Салон опустел. Оставшись один, капитан попытался осмыслить происшедшее. На палубе скрипели грузовые стрелы, слышалась русская речь. Бивер подошел к иллюминатору: сквозь толстое стекло было видно, как выгружают на причал орудия в громадных ящиках с надписью «Продовольствие».
Бивер налил себе еще, выпил одним духом и запустил бутылкой в переборку. Осколки брызнули во все стороны, виски потекло на пол.
— Пропади они пропадом, эти русские! И Мэтьюз тоже — чтоб ему пусто было! И этот чертов сын Нельсон, чтоб его разорвало! — Бивер схватил другую бутылку и со всего маху швырнул ее в большое круглое зеркало на стене. Потом плюхнулся на стул и уронил голову на руки. Скрип лебедок и стрел приводил его в ярость. Он заткнул уши, чтоб ничего не слышать, и вскоре заснул пьяным сном.
■
У трапа стоял на часах бородатый партизан с винтовкой. Кармайкл, принарядившийся и надушенный, фланирующей походкой приблизился к трапу.
— Иду на берег выбирать себе красотку! — на ходу крикнул он коку, но русский преградил ему путь винтовкой.
— Нельзя! — произнес он решительно, и юнга ошеломленно отступил.
Мартин, стоявший тут же, видел эту сценку.
— Что значит «нельзя»? Ты понимаешь по-русски? — растерянно спросил юный ловелас.
— А то и значит, что сиди и не рыпайся. И никаких тебе русских красоток! — пояснил Мартин.
— Вот это здорово! Проделать такой путь впустую! — огорченно воскликнул Кармайкл.
Мартин повернулся и зашагал прочь.
— Ты куда? — поинтересовался капитанский любимчик.
— В столовую, обедать.
— То есть как — в столовую? — заорал тот. — Ведь тебе ясно было сказано, чтоб ты не смел туда показываться!
— Мало ли что было, — ответил Мартин с новой для него решительностью. — А теперь я не боюсь ничего!
■
