Ветер, ножницы, бумага, или V. S. скрапбукеры - [150]
Софья слушала истерические вопли Джумы и все продолжала удивляться сама себе. Обстановка в комнате в буквальном смысле накалилась, стало невыносимо жарко, ручеек пота побежал по спине. Но Софье не было ни страшно, ни больно, ни обидно, она даже неловкости не испытывала, чужая злость проходила мимо нее и сквозь нее. Она видела и ощущала ее, но не принимала на себя.
Ей больше не нужна скорлупа. И Джума ей тоже не нужна, но ее все равно жаль.
– А я тебе тогда поверила, – грустно сказала Софья и вздохнула. – Я тебе сочувствую.
– Да пошла ты, – в глазах Джумы заблестели слезы. – Засунь себе свои сочувствия… сама знаешь куда.
Софья только сейчас подумала, что Эмиль, с его поразительной способностью внимать собеседнику на все двести процентов, с его спокойной уверенностью, с умением быть то властным и далеким, то простым и свойским, наверняка объект воздыханий для многих женщин. И в то же время, уж если кто-то мог бы вправить Джуме мозги, то именно он.
– Джума… ты когда-нибудь говорила ему о своих чувствах?
Джума в ответ только усмехнулась:
– Поговори с ним. Просто поговори. Он не будет смеяться, не будет тебя унижать. Тебе станет легче. Поверь мне, – как можно мягче сказала Софья.
– Она еще будет мне советы давать! Пошла вон из моей визитки! Сейчас же! – Джума сорвалась на визг и взмахнула руками.
Жаркая комната растворилась, Софья снова увидела перед собой стену со стеллажами. Первым делом, не дождавшись, пока перестанет кружиться голова, она достала открытку Джумы для отца и порвала ее в мелкие клочки. Что бы там ни было, в ней не могло быть ничего хорошего. Странно, что Магрин не узнал об этой открытке, ему ведь известно все, что происходит в Меркабуре.
Софья никак не могла успокоиться, ходила взад-вперед по комнате, смотрела в зеркало и не узнавала себя. Лицо чужое – от яркого румянца даже веснушки побледнели. Никогда еще не было с ней такого, чтобы на нее орали, обвиняли, чтобы вообще просто рядом кто-то разговаривал на повышенных тонах, а она себя чувствовала спокойно и непринужденно и не искала, чем бы отгородиться. Интересно, теперь всегда так будет? Так здорово это было, будто она заново научилась ходить. И взгляд стал совершенно другим, не так, как если бы она сняла очки, а словно она смотрела теперь из какой-то другой, новой точки. Если человек рядом вне себя от крика – значит, ему плохо, значит, ему можно только посочувствовать. Почему эта простая мысль никогда раньше не приходила ей в голову?
Внутри Софьи словно поселилось цветное стеклышко-фильтр, способное пропускать мимо чужое и лишнее и впускать внутрь только то, что она выберет сама. Не щит и не скорлупа, что прежде отделяли ее от мира, а именно фильтр – нужное пропускает глубоко внутрь, а ненужное – сквозь себя и дальше, в пространство. И одновременно росла откуда-то уверенность, что теперь ее родную ноту – ту, что звучит в резонанс с целым миром, – не отнимут у нее ни офис, ни отец, ни десять Аркадиев Петровичей вместе с сотней самых лучших психиатрических клиник.
Чуть больше месяца назад, когда она делала свою первую настоящую открытку, Софья ясно ощущала за своей спиной поддержку неведомой силы и принимала ее, как подарок, в свои ладони. А теперь эта сила пряталась глубоко внутри нее. И разделить их было так же трудно, как душу и тело.
Надо поговорить с отцом! Ведь он же старый, больной человек и очень уставший к тому же. Как же она раньше не замечала? Сейчас, наверное, держится за сердце, переживает. Софья представила, как возвращается домой, хочет обнять отца, а он стучит кулаком под столу, подбородок у него трясется, он брызжет слюной и кричит:
– За что мне это? Не дочь, а просто наказание какое-то!
Сердце сжалось то ли от боли, то ли от тоски, то ли от прежнего желания спрятаться, которое вдруг нахлынуло и тут же отступило. Не слишком ли она в себе уверена? Ведь опять стушуется, и снова подступит комок к горлу, и на глаза навернутся слезы, и она не сможет поговорить с ним по-человечески. Надо сначала как-то потренироваться жить с новым ощущением, пусть оно окрепнет, пусть она его почувствует в полную силу. Звучит-то как по-идиотски! «Потренироваться жить». Только у нее такое может быть. Все остальные люди сразу живут по-человечески. В конце концов, она решила пойти завтра на работу и «потренироваться» на Ванде, а заодно и расставить все точки над «и». А с отцом поговорить придется в любом случае в самое ближайшее время, Софье позарез необходимо вернуть ножницы с бронзовыми ручками.
Усилием воли Софья снова переключилась на открытку с дверью. Остались три визитки: Магрин, Семен и тетя Шура. Эмиль… сможет ли она уговорить его помочь? Может быть, и сможет, но не хочет. Не тот он человек, которого ей хотелось бы о чем-то просить.
Софья выбрала визитку тети Шуры. Только она подумала о том, что в доме нет ни крошки хлеба, как раздался звонок в дверь. Ну да, визитка Джумы так ее шокировала, что она совсем забыла о заказанной пицце. Софья расплатилась, быстро сжевала маленький кусочек, не разобрав вкуса, раскрошила краешек лепешки и втерла в карточку с красно-белой скатертью несколько крошек.
В нашей жизни ничего не предопределено заранее. Никакие Сатурны с Юпитерами не несут ответственности за наши судьбы. Лишь досадные совпадения заставляют нас верить в обратное. Однако, именно такая цепочка досадных совпадений и привела Семёна к столкновению с тем, что он двадцать пять лет считал выдумкой и бреднями. Но как взмах крыла бабочки может вызвать шторм на другом континенте, так и новые обстоятельства ведут к новым испытаниям. Иногда и к таким, с которыми справиться может далеко не каждый.
В захватывающем продолжении фэнтези «Ярко пылающая тень», которое журнал Justine охарактеризовал как «щепотка Гарри Поттера с изрядной примесью чертовщинки», главная героиня, Генриетта Хоуэл, стремится спасти своего любимого, но его темная магия может стать для нее погибелью.
В мире, где у женщин нет прав, сестрам Серине и Номи Тиссаро уготованы две совершенно разные судьбы: одной суждено блистать во дворце, другой – томиться в тюрьме. Серина растет в уверенности, что однажды она станет Грацией – тихой, покорной девушкой, идеальной спутницей Наследника. Однако по воле случая место Серины занимает ее упрямая и непослушная младшая сестра Номи…
Маринке двенадцать лет, и она очень хочет, чтобы у нее наконец-то появились друзья. Настоящие, а не избушка на курьих ножках. Конечно, и с ней можно поиграть в догонялки и прятки, но живой человек, согласитесь, куда лучше! Увы, найти друга невозможно, когда твой дом не стоит на месте, а твоя бабушка, точнее Баба-яга, каждую ночь провожает мёртвых в потусторонний мир. Маринка должна стать следующей Ягой, но точно знает ― это не ее судьба. Ее судьба ― в мире живых людей.Следуя за своими желаниями, однажды она обнаруживает, что любимая бабушка куда-то исчезла, мертвые больше не приходят к избушке, и Великий жизненный цикл нарушился.
Сказка или быль? Что же происходит? Мегаполис Тридевятинск живет своей обычной жизнью, но Сергей Соловьёв чувствует, что с этим городом что-то не так. Какую тайну скрывает славный город Тридевятинск? Автор обложки – Сергей Сидоренко.
Многочисленные события и документальные факты в этой невероятной истории, несомненно, соответствуют действительности!И завязаны в неудержимую, можно сказать, бесконтрольную и даже, скажем прямо – безответственную! – фантазию автора. Знаете ли вы, мои доверчивые друзья, что наша жизнь удивительным образом подчинена Могущественным Прогрессивным Пушистым технологиям?! И каждый может совершенно неожиданно обнаружить, что он, оказывается, Потомственный викинг! Или, что еще невероятнее – частично возрожденный Легендарный Кентавр!.