Ветер, ножницы, бумага, или V. S. скрапбукеры - [126]

Сквозь стекло мощным водопадом бил поток. Как же так? Она была уверена, что больше никогда не почувствует Меркабур, что забыла, как преломляется в ладонях цветной луч. Откуда эта волшебная, с ума сводящая волна?

Это была кукла.

Чтобы узнать, кто сделал эту куклу, ей не нужно было читать табличку: «Авторская работа художника Дмитрия Лопухина». Она называлась «Офисная фея» – кукла из двух не похожих друг на друга половинок. Левая половинка носила золотое платье, золотой чулок и золотую туфлю с огромной пряжкой, а правая – строгий офисный костюм, узкую юбку, блузку в тонкую полоску, черную лодочку на шпильке и часы. Половину лица покрывал золотой грим, с этой стороны развевались золотистые кудри, а вторую половину, бледную до белизны, украшали только лихорадочное пятно румянца на скуле и половинка очков в черной прямоугольной оправе. С «офисной» стороны темные волосы были гладко зачесаны на затылок. Золотое платье и офисный костюм зигзагом сходились на груди и на животе. Половинки лица соединяла улыбка, совершенно одинаковая с обеих сторон. Слева к золотой груди было приколото ярко-красное сердце, покрытое сплетением золотых нитей. В золотой руке фея сжимала волшебную палочку, а в «офисной» – ежедневник, крошечный, но филигранно выполненный, даже маленькая закладка торчала.

Трогательная фигурка рождала двойственное ощущение: от золотой половинки в груди просыпалось тепло, словно там всходило солнце, а от «офисной» по коже бежал мороз, хотелось поежиться и обнять себя руками. Огонь слева, холод справа – обе половинки излучали мощный поток. Софья бы не удивилась, если бы здесь, перед витриной, начали собираться уличные художники или артисты. Она глаз не могла оторвать от «офисной» феи, как будто смотрела на собственное отражение, только в каком-то другом световом диапазоне, в каком никогда еще не видела себя в зеркале. Поток пробивал не только витрину, но и толстую, прочную скорлупу, которой окружила себя Софья. Уходить не хотелось. Может быть, купить фигурку? И что тогда, фея будет стоять рядом, а Софья – каждую минуту чувствовать все это, вспоминать и… нет, ни за что на свете! Лучше она снова будет считать. Она стремительно пошла прочь, заполняя себя новыми цифрами. Сколько красных машин проехало по улице? Сколько людей идут навстречу в пальто, а сколько в куртках? А сколько до сих пор носят с собой зонтик? Два, три, четыре. Вон та старушка с длинным зонтом и в шляпе похожа на Шапокляк.

В скорлупе, отделявшей ее от мира, наметилась тонкая, едва заметная трещина.

– Тебе два письма пришли, – сообщила ей мать с порога. – Необычные такие, и пахнут. От поклонников, что ли?

– Наверное, какая-нибудь рекламная акция, – пожала плечами Софья, снимая пальто.

Она мельком посмотрела на себя в зеркало – надо же, как будто за несколько дней стала старше лет на пять. «Взгляд руководителя», – назвал бы это папочка. В самом деле, сотрудники отдела теперь выполняли распоряжения Софьи быстро и без лишних вопросов, даже Ванда помалкивала. Отец с каждым днем сиял все ярче, и все чаще можно было увидеть, как он расслабляется в кресле со сборником кроссвордов в руках. Доволен, будто ему подменили дочь на другую, больше подходящую к его стандартам. Вчера он подарил Софье дорогой кожаный ежедневник, почти такой же, какой сжимала в руке «офисная фея».

После ужина она некоторое время сидела в гостиной и смотрела с отцом какую-то передачу, но не различала изображения на экране и не разбирала слов, словно само понятие «телевизор» лежало в каком-то другом измерении. Потом Софья ушла к себе в спальню. Она больше не поднималась в мансарду с тех пор, как выкинула все материалы для скрапбукинга.

На тумбочке лежали конверты. Один – ярко-желтый, другой – черный и очень толстый. Софья села на кровать и взяла оба, по очереди понюхала. Желтый пах сладкими, тяжелыми духами, черный, на ощупь мягкий, – мятной прохладой. Второй от Магрина, можно даже не гадать. Почему он не схватил ее в охапку, как тогда, раньше, не увез куда-нибудь, не растормошил? Почему только звонил, почему вызывал ее своей визиткой? Наверное, хочет попрощаться. Сказать, что не вышло из нее скрапбукера, что это занятие – не для нее. Софья отложила черный конверт и вскрыла желтый. Из него выпал еще один конвертик, поменьше, белого цвета и записка, написанная на плотной желтой бумаге аккуратным почерком с завитушками. Такими буквами только приглашения на свадьбу писать.

«Дорогая Софья! Я знаю, что ты сделала для меня отличную открытку, и что она не попала ко мне не по твоей вине. Я все равно чувствую себя в долгу и хочу тебе помочь. Я сделала открытку, о которой ты просила, и посылаю ее тебе. Удачи! Будь счастлива. Твоя Джума».

Вот так. Все очень просто. Можно сейчас пойти к отцу, сказать ему:

– Посмотри, пожалуйста. Ты случайно не знаешь, кто мог это прислать?

И на следующий день можно будет подать заявление на увольнение, заняться поисками отдельной квартиры, найти работу по душе. Одним легким взмахом волшебной палочки феи. Раз – и все. Но какое это теперь имеет значение?

Она не стала открывать белый конверт с открыткой.