Ветер надежды - [98]

Чтобы не наделать глупостей, капитану было необходимо посоветоваться с умными и в то же время не болтливыми людьми. И у него на примете такие люди были…

— Мадмуазель, могу я поговорить с господином Эдуардом Корнильон-Молинье?

— Кто спрашивает? Это его старый знакомый из СЕМА. Он знает.

— Да, благодарю вас.

— Господин майор! Как ваши дела? Как идут съемки?

— Ну что вы! Боевой летчик это навсегда, даже если он променял штурвал на кинокамеру.

— Прекрасно! У меня тоже все, слава Деве Марии, складывается неплохо.

— Почему я о вас вспомнил? Видите ли. Тут появился один фантастический сценарий.

— Гм. Не совсем для фильма… И еще мне необходим ваш совет. И не только ваш.

— Вы угадали. Господин Мальро тоже нужен. Ха-ха! Да-да, именно как писатель!

— Давайте встретимся в Париже, где обычно вы собираетесь в своем кругу.

— Через два часа примерно. И я буду не один.

— Отлично, до встречи.

Следующий звонок Розанов сделал в один малоизвестный в Париже клуб. Это заведение уже почти год как было оккупировано потерявшими недавно свою родину офицерами некогда дружественной Франции страны. И Розанов был уверен, что найдет здесь понимание.

— Это капитан Розанов. Мне нужен майор Людвик Будин.

— Прошу вас, найдите его. Это срочно. Да-да, прямо сейчас.

Через пять минут из трубки зазвучал голос его чешского приятеля.

— Костя! Как дела, дружище?

— В целом нормально. Вот хочу с тобой посоветоваться по одному делу, Людвик.

— Что-то случилось?

— Не особо случилось, но ожидается в ближайшем будущем. Вот я и решил убить пару зайцев одним патроном. И тебя развлечь и решить, что мне дальше делать.

— Так приезжай к нам. Тут и развлечемся и поговорим.

— У меня другое предложение. Давай встретимся через два часа в ресторане 'Мео'?

— Где это?

— На улице Валуа, недалеко от Пале-Рояль.

— Хм. Умеешь ты заинтриговать. Кого можно с собой взять?

— Пару очень надежных друзей. Ты сам выбери потолковее. И еще мы там встретимся с нашими коллегами. Ну, ты понимаешь…

— Я тебя понял. До встречи, дружище!

— До встречи, Людвик.

Впереди был серьезный разговор. После него оставалась самая трудная для Розанова беседа. Беседа с начальством. Но к этой беседе нужно было хорошенько подготовиться. Спешка тут была не нужна, поэтому капитан решил выждать до вечера. Он снял летный комбинезон и переоделся в парадный мундир…

***

Затылок неприятно холодил ствол пистолета. Перед глазами был морской простор с беспокойными чайками. Что было внизу, Павла не видела, но догадывалась, что сидит на краю пропасти. Она попыталась пошевелить руками и ногами, и поняла, что они крепко привязаны к стулу, на котором она сидела. Над головой шелестели кронами деревья. Это явно был какой-то обрыв на морском побережье. И, по всей видимости, похитители выбрали для этого 'представления' место подальше от чужих глаз. Там, где не нужно тратить времени на погребение…

'Вот так-то, подружка. Кончилось наше турне, даже толком не начавшись. Сколько раз я успела проколоться можно даже и не пересчитывать. На третьем десятке собьюсь. Даже пытаться прикинуть, кто меня расколол, бессмысленно. Кто-то из окружения Розанова? Или белогвардейские друзья Матери Марии и Оболенской? Теперь это уже не важно. Партия проиграна. Хотя нет. Наш 'Гроссмейстер' потерял только пешку по фамилии Пешке и все. Впрочем, этот 'размен' все же дал ему что-то ценное. Может быть, время на раздумья, может быть, инициативу. Я желаю удачи моей Родине. И пусть я действительно никудышная разведчица. Но не все, что я сделала здесь, канет в лету. Что-то да останется…'.

Павла спокойно и даже расслабленно ждала выстрела, но его все не было. Сзади наметилось какое-то движение, и глухой мужской голос неожиданно заговорил на каком-то странном языке напоминавшем немецкий. То ли голландский, то ли датский, а может шведский. Все эти языки Павла почти совсем не знала, поэтому даже не пыталась вслушиваться. В ответ на прозвучавшие слова, другой голос что-то тихо переспросил на том же языке, и затем чисто и внятно перевел вопрос на английский. Павлу немного удивило то, что этот вопрос был задан женским голосом.

— Вы готовы рассказать все о своей миссии?

— Я не собираюсь разговаривать с похитителями людей.

'Ни разу даже по лицу не ударили. Это не полиция, те не стали бы миндальничать. И не контрразведка. Да еще и женщина допрашивает. Что может быть абсурднее. Гм. Хотя…'.

— То есть вы отказываетесь сотрудничать и отвечать на вопросы?

— Прежде чем задавать вопросы, потрудитесь представиться, и объяснить свое поведение.

— Вы немного ошиблись с тоном ваших ответов. Вопросы здесь задаем мы.

— Тогда и отвечать на них придется тоже вам.

— Вы не боитесь смерти?

— А смысл? Бессмертия этим все равно не добиться.

— Но смерть бывает разной. И она может стать очень… неприятной.

— Смерть она и есть смерть, остальное не важно. А вы, зная, что вот прямо сейчас отправитесь в небытие, еще стали бы торговаться?

'А эти 'хэдхантеры' явно торопятся допрашивать, но не торопятся убивать или калечить. И явно что-то не так у них. По тону и оговоркам этой дамы ясно, что ей не нравится эта работа. Будь ее воля, и она меня бы в светской беседе раскрутила, как гимнастка холохуп. Видать, приказ им пришел работать иначе, не так как привыкли. Ну-ну…'.