— А то! — Затем, пошарив в кармане, вытащил руку и показал всем то, что в ней находилось.
На ладони у него лежала кучка листьев Желтого лотоса. Все дружно потянулись к Талгату. Листики эти были хорошей и нужной штукой. Если их пожевать, то во рту образовывалась густая пахучая жижа. Ее следовало медленно глотать по капельке, и вскоре становилось так весело и хорошо на душе, что забывалось обо всем на свете.
Листья привозились издалека, из южных стран, и стоили очень дорого. Обычно большую часть своей добычи мальчишки тут же спускали на эти сморщенные серо-зеленые листья. Говорили, что там, где они растут, цвет их яркий, желтый, как и у цветов, а дурманящее ощущение от свежих растений гораздо сильнее. Но сюда, в Майран, они доходили только сухими.
— Что, угощаешь? — недоверчиво спросил Хункар.
— Совсем оглупел! — презрительно бросил Талгат. — Серебряная за лист, сам, что ли, не знаешь? В крайнем случае, в долг, но тогда за две монеты.
Все знали его жадность и стремление заработать на чем угодно, потому никто не спорил. Имеющие деньги — а таких оказалось меньшинство — взяли по листку сразу, остальные получили вожделенное зелье лишь после того, как Талгат, вытащив из-за пазухи связку тонких палочек, сделал на каждой зарубку ножом. Для всех товарищей у него были приготовлены такие палочки, на которых он одному ему известным способом отмечал долги, и надо сказать, делал это честно, по крайней мере, ссор при расплате никогда не возникало.
Все уселись в кружок и принялись сосредоточенно жевать зелье. Лица у мальчишек сделались одинаково суровыми и сосредоточенными, будто они занимались важным, ответственным делом. Через некоторое время парень по прозвищу Тюк, данным ему за мешковатую и несуразную фигуру, Захихикал, указывая пальцем на Удода:
— Смотрите, как башкой вертит!
В обычном состоянии главарь вряд ли позволил бы кому бы то ни было смеяться над своей внешностью, но сейчас Удод глубоко вздохнул, его глаза сузились до такой степени, что превратились в едва заметные щелки, и, в свою очередь, зашелся дробным смехом.
— А-а-х-а, ихи-и… — Он смеялся долго и бессмысленно, временами вытирая слезы и обводя остальных счастливым взглядом.
Постепенно остальные присоединились к ним, и скоро уже не осталось никого, кто не заливался безудержным хохотом. Иногда смех смолкал, но даже самой плоской и глупой шутки или просто случайно брошенного слова было достаточно, чтобы вся компания снова покатывалась от хохота и долго никто не мог остановиться, смеясь из последних сил, пока смех не останавливала икота, а только что безумно веселившийся мальчишка не замирал как истукан с раскрытым ртом и выпученными глазами.
«Чего это я растревожился? Охота была голову ломать? — спрашивал себя Хункар, чувствуя в себе огромный прилив радости и сил. — Подумаешь, ну задерет Удод юбку моей сестре! Сама напросилась. Да и лет ей уже достаточно, давно пора…» — Мысли его разбежались, он приобнял сидящего рядом Тюка за плечи и зашелся смехом, донельзя счастливый и довольный: на горизонте его жизни не было видно ни облачка.
* * *
— Проходи. — Хункар пропустил сестру вперед, и они, слегка пригнувшись, чтобы не удариться головой о притолоку, вошли в подвал.
Вся компания мгновенно прекратила разговоры, и глаза мальчишек впились в Соню. Она спокойно стояла, заложив руки за спину, и, в свою очередь, с интересом оглядывала собравшихся. Многие, не выдержав взгляда серо-стальных холодных глаз, опускали головы, но были и такие, кто осматривал ее пристально и нагло, как барышник, собирающийся выгодно купить лошадь.
Девочка презрительно усмехнулась и слегка кивнула двум-трем показавшимся ей знакомыми соседским мальчишкам.
— Вот… привел… — пробормотал Хункар, обращаясь к Удоду, который, развалившись на единственном в подвале кресле, старом и продавленном, невесть откуда здесь взявшемся, в упор смотрел на девочку.
— Ух, ты! — не выдержал кто-то. — Какая хорошенькая!
Она медленно повернула голову на голос и, отыскав глазами говорившего, молча показала ему кулак, чем привела в восторг всю компанию.
— Ха-ха-ха! — заливались мальчишки. — Нет, Гафур, тебе здесь не перепадет! Такие девчонки не для тебя!
— Тихо, вы! — не меняя позы, прикрикнул на них Удод. — Что разорались, как вороны! Еще напугаете красотку, и она подумает, будто мы недостаточно хорошо воспитаны!
Он вновь смерил Соню липким взглядом с ног до головы и поманил к себе пальцем:
— Подойди ко мне!
Девочка сделала несколько шагов вперед. Хункар было двинулся следом, но главарь строго прикрикнул на него:
— А ты не мелькай перед глазами! Сядь! — Он указал рукой на камень у самого входа в подвал.
Соня спокойно подошла к Удоду и встала в двух шагах, ожидая, что тот скажет дальше.
— Так, значит, ты хочешь присоединиться к нашей компании? — начал Удод, состроив серьезную мину. — А ты знаешь, чем мы занимаемся?
— Нет! — Соня качнула головой, вспомнив наставления брата. — Но, думаю, ты мне расскажешь, — прибавила она, дерзко глядя прямо в глаза главарю.
— Хм-м. — Удод на мгновение смутился, не ожидавший, что с ним посмеют говорить без подобострастия, к которому он успел привыкнуть.
