— Одевайтесь! — коротко бросил шаман, указывая на одежду, сложенную рядом, и кивнув головой на дверь, добавил: — И уходите.
Сиэри поспешно натянула на себя платье и помогла одеться дочери.
Обняв Алну за плечи, она вышла за дверь и очутилась в пещере, куда шаман привел их вчера.
Вчера? Она выбросила этот вопрос из головы — ей страшно было даже подумать, сколько времени они провели здесь. День? Два? Или полгода?
Шаман, вышедший за ними следом, присел на лавку, перебирая руками ракушки, нанизанные на нить.
— Иди, погуляй на полянке, — ласково кивнул он девочке. — Посмотри, какие там цветы у скалы.
Сиэри удивилась словам шамана: она точно помнила, что на голой земле у входа в пещеру было пусто, как на ладони. Но промолчала.
— Девочка твоя совершенно здорова, — сказал шаман, буравя Сиэри темными глазами, — но может так статься, что из нее вырастет женщина, способная беседовать с богами. Это редкий дар, очень редкий. Возвращайтесь домой, и живите, как прежде. Настанет время, о ней вспомнят.
— Кто? — вырвалось у Сиэри.
— Я сказал: о ней позаботятся, — строго глянул шаман, и женщина, осознав неуместность своего вопроса, смущенно замолчала.
— Вот здесь… — развязывая кошелек, начала она, но шаман остановил ее строгим жестом:
— Я не знахарь, деньги мне не нужны. Прощай.
Та встала, молча поклонилась шаману и вышла наружу. Боги! Вся поляна была покрыта зарослями высоких цветов. Их крупные желтые бутоны кивали под дуновением ветерка, и среди них женщина не сразу заметила Алну.
— Мама! Правда, красиво? — закричала девочка, с трудом пробираясь сквозь толстые стебли к Сиэри, и та вдруг поняла, что это первые слова, которые дочь произнесла с тех пор, как они очутились здесь.
— Пойдем! — Мать схватила Алну за руку и, не оглядываясь, поспешила вниз по тропинке к поляне, где должны были ждать провожатые.
— Долго вас не было, — встретил ее Рашмаджан, когда они вышли к палаткам охраны, — целых три дня! Мы уж думали, не случилось чего…
«Три дня?!» — ужаснулась женщина. Мурашки вновь пробежали по коже при воспоминании о кошмарах, что привиделись ей в лесной обители.
Весь обратный путь Сиэри исподволь пыталась выведать у дочери, что она помнит из встречи с шаманом, но Ална могла рассказать лишь о том, как они с матерью стояли раздетые с поднятыми вверх руками и шаман осматривал их. Все остальное, если что и происходило с ней, растаяло в памяти девочки, не оставив следа.
«Ну и хорошо, — решила женщина. — А большего знать никому и не следует!»
Когда они вернулись, Сиэри рассказала мужу только то, что могла помнить Ална. Келемет еще долго, но беззлобно посмеивался над женой:
— Надо же, отдать двадцать золотых, чтобы съездить невесть куда да показаться в голом виде какому-то шарлатану, увешанному лисьими хвостами. — Гирканец крутил головой, изображая недоумение. — Ну ладно, ладно, — махал он рукой на жену, готовую вспыхнуть, — я понимаю, что все это делается для здоровья Алны.
Сиэри, помня слова шамана о беседующих с богами, первое время все ждала, что вот-вот явятся за ее старшей дочерью. Время шло, никто не приходил, и женщина все реже и реже думала об этом. Потом пришлось спешно сниматься и переезжать в Майран, и она совсем забыла о предупреждении колдуна, успокоив себя мыслью, что, скорее всего, прав муж, а шаман просто одурманил ее, чтобы без помех насладиться телом женщины, да еще навел морок для отвода глаз. Однако года через два какая-то старушка пришла к ним в дом и, посмотрев на Алну, которой в то время было четырнадцать лет, сказала:
— У этой девушки большие и редкие способности, я это вижу. Присылай ее время от времени к нам в Храм, и она научится многому из того, что я могу ей передать.
— Зачем?! — недовольно бросила Сиэри, у которой в тот момент была масса дел и странные речи бродяжки только отнимали время и казались совершенно неуместными.
— А ты вспомни Рабирийские горы, — просто сказала старуха.
Внутри у Сиэри все похолодело.
«Значит, шаман был прав, и это не приснилось мне!» — подумала она и, почтительно поклонившись старухе, спросила, где находится их Храм и когда лучше привезти туда Алну.
Женщина все подробно рассказала Сиэри. С тех пор Ална временами проводила по несколько дней в Храме Айнсор, благо тот был расположен неподалеку от города и добираться туда было несложно…
Ничего о том, что случилось в пещере шамана, ни Соня, ни Хункар, конечно, не знали. Они даже не интересовались, почему их старшая сестра ходит к этим старухам, — мало ли какая блажь могла прийти в голову ей или родителям? В те времена сестру и брата больше интересовали обычные для их возраста детские забавы и развлечения.
Правда, однажды Соня из любопытства, пользуясь тем, что никого нет дома, заглянула в принесенную сестрой шкатулку. Когда девочка приоткрыла крышку, в глаза ей ударил сноп яркого зеленого света. Она зажмурилась от страха, но потом, преодолевая себя, открыла глаза и все-таки заглянула внутрь.
На небольшой металлической подставке лежал шар, похожий на плод каштана с торчащими во все стороны колючками. Шар казался прозрачным и испускал во все стороны ровное зеленоватое сияние. Он завораживал, от него было не оторвать взгляда, и Соня долго бы еще любовалась им, но тут хлопнула входная дверь — пришел кто-то из домашних. И девочке пришлось со вздохом сожаления поспешно закрыть странную шкатулку.
