Ветер. Ах, этот Икстлен…, или Баловство с магией - [15]

— Ладно, неважно, про чебуреки потом. Главное — я оказался случайно в экскурсионном автобусе.

— Ты что, издеваешься надо мной? Какая экскурсия? Нам билеты брать нужно — срочно! И вообще, ты что, маленький, чтобы тебя по ошибке запихнули в автобус на экскурсию.

— Света…

— Что «Света»? Ты мне еще расскажи, что у вас с друзьями традиция: каждый год тридцать первого декабря вы идете в баню, и тебя после бани по ошибке запихнули в самолет вместо…, — запал у Светланы неожиданно иссяк, — к вечеру дома будешь?

— Да.

— Хорошо. Приедешь — расскажешь. Отдыхай. — Короткие гудки прервали разговор, и Вовка не рассказал о Карадагских красотах, о том, как выпутался из, казалось бы, безвыходного положения — предельно упростив для себя ситуацию. Вовка шел к своему автобусу, а в голове звучали строчки старой песни

«…Я пришел и сел, и без тени страха,

Как молния, ясен и быстр,

Я нацелился в зал Токкатою Баха

И нажал басовый регистр.

О, только музыкой, не словами

Всколыхнулась земная твердь.

Звуки поплыли над головами,

Вкрадчивые, как смерть.

И будто древних богов ропот,

И будто дальний набат,

И будто все великаны Европы

Шевельнулись в своих гробах….».

Так и получилось, Вовка пришел и сел — спокойно и уверенно, в «свой» автобус, на «свое» место. Только биение синей жилки на виске показывало, что творится внутри Вовки. Синяя жилка — пульс, набатом отдающийся в голове. Чего бы это ни стоило Вовке — он доехал до Коктебеля, благополучно сошел, дозвонился своим, отправил Ресу открытку с видом набережной Коктебеля и теперь был свободен как ветер и… счастлив! Конечно, ему не поверили, но Вовка знал главное — теперь за него волноваться не будут, а значит, можно радоваться сказке неожиданного путешествия.

Справа при отеле с тропическим названием «Голубая лагуна» располагался большой прямоугольный бассейн. Бирюзовая вода манила и радовала глаз, размеры бассейна поражали. Вовка задумался, «зачем людям такой дорогой бассейн, если море в тридцати-сорока метрах?» Вовка прошел к морю, к ЧЕРНОМУ МОРЮ. Волн не было. Все видимое пространство покрывала бирюзовая с отливами гладь. На такую красоту у Вовки даже слюноотделение началось. Зверски хотелось искупаться. Пляж по всему берегу был до отказа забит людьми. Вовка посмотрел на свою поясную сумку с деньгами, метнулся вдоль берега вправо, влево, постоял и отвернулся от моря. С поникшей спиной он шел к остановке маршруток и автобусов. Сейчас он влезет в микроавтобус, оплатит билет и поедет в Феодосию, чтобы оттуда добраться в опостылевший однообразный Казантип. Хотя, конечно, это все вранье — Казантип Вовка любил и считал красивым. Вот только сейчас ему было не до Казантипа — закончилась сказка. Его, настоящая сказка.

Ухоженная аллея вывела прямо на стоянку общественного транспорта. Вовка увидел маршрутки и, огибая автобус, направился к ближней. Он остановился — по расписанию выходило, что через пятнадцать минут на Феодосию отправляется рейсовый микроавтобус. Вовка обрадовался, но тут же почувствовал на своем плече чужую ладонь. Вздрогнул и обернулся. Напротив стоял парень, Вовке он показался знакомым. Удивило, что парень не на шутку злился и, похоже, что злился на Вовку. Потому что сказал:

— Ты что, совесть совсем потерял? Сколько тебя автобус будет ждать? Все уже внутри!

Придерживая за локоть, парень повел Вовку к знакомому автобусу и… посадил на Вовкино место!

«Вон оно как! — успел подумать Вовка, — а сказка-то продолжается!»

Дверь закрылась, и автобус повез его не за билетами, а обратно, в привычный, родной Казантип. Испытывать судьбу Вовка не желал и не поехал с автобусом дальше — до магазина. Вышел раньше, в Щелкино, с основной массой людей. На рынке купил продуктов и на такси добрался до дома.

Во дворе никого не было. Вовка решил, что все на море. Занес на кухню сумки, схватил полотенце и пошел в сторону пляжа. Вообще, последнее было написано не совсем правильно. От Ирины Константиновны в какую сторону ни пойди, придешь на пляж.

На берегу было пусто.

— Все понятно: нет солнца — нет загорающих, — пробормотал Вовка и посмотрел на небо в сплошном покрове туч, — Тепло, воздух свежий… поваляюсь.

Он искупался, обтерся и сел под навес, прислонившись к столбу. Столб еще не успел остыть и приятно грел спину. Вовка задремал.

Проснулся от боли. Ноги на солнце сгорели, и когда Вовка во сне пошевелился, кожу «зажгло». Голова, словно пустая тумбочка, реагировала на любой звук тупой болью.

«Как же это так? Ведь солнца не было… А сейчас есть, и ноги обгорели… но как это возможно? Солнце с этой стороны навеса бывает только днем и утром, а вечером здесь тень!!! Получается, сейчас день? Я что, проспал весь вечер, ночь и утро?! — Вовка охнул, — Что же творится дома? Все, верно, с ума сходят!»

*****

Дома ощущался полный порядок. Света жарила картошку.

— Ты билеты купил? — спросила она.

— К-ка-кие билеты?

— На поезд, естественно, ты же с утра за билетами уехал?

— Я уехал?! А разве это было не вчера?

Светка повернулась, глаза внимательно осмотрели Вовку.

— Ты не заболел? Знаешь, давай-ка повязку холодную на голову сделаем, ты, вероятно, перегрелся на солнце. Вон как печет с утра. Голова не болит?