«Весы» и другие пьесы - [15]
Оксана. Бывает засиживаюсь.
Олег. И тайник у тебя здесь? Да? (Показывает пустую бутылку.)
Оксана. За тридцать лет совместной жизни могут и у меня быть хоть какие-то тайны. А то все тайны только у тебя.
Олег. Значит, могут. Но за тайны мы пить не будем… Пойдём, выпьем за нас.
Олег и Оксана выходят с балкона. Раздаётся звонок в дверь. Олег сам открывает. Это Миша. Он явно сильно выпил. Миша с порога обнимает Олега.
Миша(пьяно). Олеженька!.. А я пришёл! Пришёл, чтобы сказать, тебе: ты не прав! Не прав. Не надо грустить! Я всё-таки лучше знаю, что тебе надо! Надо собраться! И поехать, потому что там (наклоняется, шёпотом) тебя не а-рес-ту-ют! Не дотянутся лапами своими. А ты злишься! Я тебя понимаю! Это нормально! Но у тебя есть верный друг, которого ты прогнал, а он пришёл. И я тебе скажу так: надо выпить. Ты не обижаешься на меня? Не обижайтесь, Оксана, Олег, дорогой мой, Петрович! Дорогой ты мой! Я ведь прав…
Олег. Выпить – выпить можно. Выпить даже нужно. А ты где так успел набраться?
Миша. Я? Я помогал Вите огро-гра-орагнизовывать твой отъезд. Он очень хороший. Заботится! Хорошо всё придумал. Мы нашли тебе друзей в Эквадоре. Чтобы тебе не было грустно. Ты на меня не сердись. Я ж как лучше. Можно я пройду? Очень писить хочется.
Миша проходит в туалет. Входит Ира.
Ира. Мальчики спят. Давайте, Оксана, я вам помогу убрать!
Ира берет тарелки, но Оксана сразу забирает их у неё.
Оксана. Я сама… я сама могу помыть посуду!
Ира. Да я ничего… Я просто помочь хотела. Это не трудно, а посуды много.
Оксана. Я сама.
Ира. Как скажете. Только давайте я хоть немного помогу? День был длинный, и он ещё не закончился.
Оксана отпускает тарелки, Ира идёт на кухню, начинает собирать тарелки в раковину. Оксана бесцельно делает круг по комнате. Олег следит за ней.
Олег. Тебе не холодно? Может, переоденешься во что-то более, ну, более уютное… Домашнее.
Оксана. Тебе не нравится?
Олег. Я этого не говорил. Мне кажется, что тебе холодно.
Оксана. Ты прав… да… пойду…
Оксана уходит в спальню. Возвращается Миша.
Миша. Как у вас весело, хорошо.
Олег. Весело? Да, пожалуй.
Миша. А что мы будем пить?
Олег. Мы будем пить много. Дань, посмотри, как там мама. Если она легла, закрой дверь. Хотя нет… лучше подними её, а то она уснёт, проснётся через пару часов и ляжет потом только под утро. Подними.
Даня. Хорошо.
Даня идёт в спальню. Миша тем временем уже налил в чашки. Протягивает чашку Олегу.
Миша. Давай выпьем за тебя.
Олег. У меня бокалы есть, стаканы и рюмки.
Миша. Да? А где?
Олег. Забудь. Давай – за меня.
Выпивают залпом. Миша сразу доливает.
Миша. И за меня. Чтоб по-честному.
Олег. По-честному. Я всегда, чтоб по-честному! За тебя!
Опять пьют. Выходит Даня.
Даня. Маму поднял. Пойду Ире помогу.
Миша. И давай за Даню. За детей! За внуков!
Олег. Правильно. Сразу и за детей. За всех!
Выпивают. Садятся.
Миша. А у них там дубы есть?
Олег. Чего?
Миша. Я подумал, что тебе надо там баню построить. В Эквадоре. Там же нет бани. Там СПА. А надо баню поставить. Я к тебе буду приезжать, будем париться. Берёза там точно не растёт. Откуда там берёзе? Не, берёзы нету. Это ж не Россия. Да. А вот в дубах я не был бы так уверен. Ты помнишь дубы? Из дуба веник хороший. Не ласковый, как берёзовый, но хороший.
Олег. Не помню. Но там много деревьев. Может, и дубы есть.
Миша. Правильно. Надо оп-ти-мис-тично смотреть на жизнь. Я тебе картину подарю. С Россией. У меня есть. Лес, церковь, колодец. Наша. И кстати, давай выпьем за Россию.
Олег. Брось, мы ж не на съезде партии. А я ещё не настолько пьяный.
Мишу удивляет эта мысль.
Миша. Как же ты прав! Мы же не пьём за Россию дома! Давай выпьем? Это прекрасная мысль. Думаешь, я такой пьяный? Нет! Это я говорю не очень, а так всё понимаю. И надо нам непременно выпить за Россию. Потому что жалко, что за неё… пьют напоказ. (Морщится.) А вот так… Просто так, один на один – мало пьют за Россию… Олег, давай! За Россию-матушку!
Выпивают.
Миша. Я предлагаю больше не пить.
Олег. Совсем?
Миша. Нет! Что ты! Но надо сделать паузу. (Оглядывается вокруг.) Как же у тебя хорошо!
Олег. Весело?
Миша. Да, и весело. И весело тоже. Надо только Серёгу позвать. Сейчас я ему позвоню. А то скоро станет невесело.
Миша набирает номер.
Миша (женским голосом). Алло? Это Сергей Геннадьевич? А мы вас ждём. Что же вы, записались на приём к доктору и не приходите. Татьяна Алексеевна очень вас ждёт. (Своим голосом, разочарованно.) А как ты понял, что это я? И почему пьяный? (Олегу.) Ой, дебил… Я ж ему со своего номера звоню… Тогда шутки отставить, у нас серьёзный разговор. Серёга, приходи пить! У нас грандиозный повод: Олега… завтра, представь себе…
Олег ощутимо пинает Мишу. Забирает у него телефон.
Олег. Серёга! Сколько лет! Приходи! У нас такой повод, не поверишь. Не имеешь права отказаться. У меня ж тридцать лет совместной жизни… Совместной с женой… Спасибо! Тебя тоже… Ой, что я говорю? Ну так как? Ответ «нет» не принимается.
Олег возвращает телефон Мише.
Олег. Сейчас будет, он рядом едет. Его на дачу везут. Вовремя ты его перехватил… Мишань, а ну-ка сконцентрируйся. Серёге – ни слова. Никакого Эквадора, никаких арестов! Имею право пить сегодня, за что хочу!
«Рубашка» – городской роман. Очень московский, но при этом примиряющий Москву с регионами. Потому что герой – человек провинциальный, какое-то время назад приехавший в Москву. Это короткий, динамичный роман о любви. Один день из жизни героя. Ему от 30 до 40 лет. Есть работа, есть друзья, есть сложившаяся жизнь и… Любовь, которая сильно все меняет.
Роман называется «Театр отчаяния. Отчаянный театр». Эта объёмная книга написана как биографическая история, но главным героем романа является не человек, или не столько человек, как призвание, движущее и ведущее человека к непонятой человеку цели. Евгений Гришковец.
«…Я знаю так много умных, сильных, трудолюбивых людей, которые очень сложно живут, которые страдают от одиночества или страдают от неразделенной любви, которые запутались, которые, не желая того, мучают своих близких и сами мучаются. То есть людей, у которых нет внешнего врага, но которые живут очень не просто. Но продолжают жить и продолжают переживать, желать счастья, мучиться, влюбляться, разочаровываться и опять на что-то надеяться. Вот такие люди меня интересуют. Я, наверное, сам такой»Евгений Гришковец.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Читая книгу Гришковца, очень легко почувствовать себя автором, человеком, с которым произошло почти то же самое, что и с его героями. Гришковец рассказывает о людях, сыгравших важную роль в его жизни. Какие-то истории, какие-то события — ничего экзотического.Впечатления и переживания, которые много важнее событий. И внимание обращается уже не к героям, а к своей собственной жизни. К себе.
«Есть воспоминания такой яркости и отчётливости, которые не тускнеют, не размываются и не уходят в тень новых событий и переживаний… Я говорю про воспоминания, которые всегда рядом, которые под рукой как некие предметы, лежащие в кармане некой вечной, бессменной одежды, как едва заметный белый маленький шрам на ноге, руке или на лбу, бросая взгляд на который или видя его в зеркале ты всякий раз, пусть на миг, но вспоминаешь обстоятельства его появления». (Е. Гришковец)
Журналист, креативный директор сервиса Xsolla и бывший автор Game.EXE и «Афиши» Андрей Подшибякин и его вторая книга «Игрожур. Великий русский роман про игры» – прямое продолжение первых глав истории, изначально публиковавшихся в «ЖЖ» и в российском PC Gamer, где он был главным редактором. Главный герой «Игрожура» – старшеклассник Юра Черепанов, который переезжает из сибирского городка в Москву, чтобы работать в своём любимом журнале «Мания страны навигаторов». Постепенно герой знакомится с реалиями редакции и понимает, что в издании всё устроено совсем не так, как ему казалось. Содержит нецензурную брань.
Свод правил, благодаря которым преступный мир отстраивает иерархию, имеет рычаги воздействия и поддерживает определённый порядок в тюрьмах называется - «Арестантский уклад». Он един для всех преступников: и для случайно попавших за решётку мужиков, и для тех, кто свою жизнь решил посвятить криминалу живущих, и потому «Арестантский уклад един» - сокращённо АУЕ*.
Ироничная нежная история о любви и воссоединении отца и сына в самых невероятных обстоятельствах. Жизнь Дэнни катится под гору: он потерял работу, залез в долги, а его 11-летний сын не произносит ни слова после смерти матери. Отчаявшись, Дэнни тратит последние деньги на поношенный костюм панды, чтобы работать ростовой куклой в парке. И вот однажды сын Дэнни Уилл заговорил с ним. Вернее, с пандой, и мальчик не подозревает, что под мохнатой маской прячется его отец. Потеряет ли Дэнни доверие Уилла, когда сын узнает, кто он такой, и сможет ли танцующий панда выбраться из долгов и начать новую жизнь? На русском языке публикуется впервые.
Игорь Дуэль — известный писатель и бывалый моряк. Прошел три океана, работал матросом, первым помощником капитана. И за те же годы — выпустил шестнадцать книг, работал в «Новом мире»… Конечно, вспоминается замечательный прозаик-мореход Виктор Конецкий с его корабельными байками. Но у Игоря Дуэля свой опыт и свой фарватер в литературе. Герой романа «Тельняшка математика» — талантливый ученый Юрий Булавин — стремится «жить не по лжи». Но реальность постоянно старается заставить его изменить этому принципу. Во время работы Юрия в научном институте его идею присваивает высокопоставленный делец от науки.
Ну вот, одна в большом городе… За что боролись? Страшно, одиноко, но почему-то и весело одновременно. Только в таком состоянии может прийти бредовая мысль об открытии ресторана. Нет ни денег, ни опыта, ни связей, зато много веселых друзей, перекочевавших из прошлой жизни. Так неоднозначно и идем к неожиданно придуманной цели. Да, и еще срочно нужен кто-то рядом — для симметрии, гармонии и простых человеческих радостей. Да не абы кто, а тот самый — единственный и навсегда! Круто бы еще стать известным журналистом, например.
Холодная, ледяная Земля будущего. Климатическая катастрофа заставила людей забыть о делении на расы и народы, ведь перед ними теперь стояла куда более глобальная задача: выжить любой ценой. Юнона – отпетая мошенница с печальным прошлым, зарабатывающая на жизнь продажей оружия. Филипп – эгоистичный детектив, страстно желающий получить повышение. Агата – младшая сестра Юноны, болезненная девочка, носящая в себе особенный ген и даже не подозревающая об этом… Всё меняется, когда во время непринужденной прогулки Агату дерзко похищают, а Юнону обвиняют в её убийстве. Комментарий Редакции: Однажды система перестанет заигрывать с гуманизмом и изобретет способ самоликвидации.
В эту книгу вошли избранные записи из дневника Евгения Гришковца с того момента как дневник возник, то есть с 2007 года и по 2014. Записки разные по жанру – личные записи, эссеистика, очерки. О гастролях, о доме, друзьях, семье, путешествиях. Рассуждения о кино и впечатления от кино, от Миядзаки до Ким Ки Дука или от Шерлока Холмса до «Москва слезам не верит». Дневник со съёмок фильма. Дневник полярной экспедиции. Семь совершенно недавних лет, с событиями, которые, кажется, произошли буквально вчера или с теми, что, кажется, уже совсем и в прошлом веке.
В «Сатисфакцию» вошли, помимо одноимённого киносценария, несколько пьес и лирика. Три из четырёх пьес ранее не публиковались. Премьера спектакля «+1» состоялась в мае 2009 года, и по востребованности он конкурирует с «Как я съел собаку». «Осада» вот уже семь лет живёт на сцене МХТ им. Чехова. «Дом» с 2009 года – в «Школе современной пьесы». У спектаклей, поставленных по этим текстам, нет видео– или аудиоверсий.Приятных вам впечатлений!
Книга «Боль» состоит из трёх отдельных произведений: из повести «Непойманный» и двух рассказов. Или, я бы уточнил, двух новелл. Эти три отдельных произведения не имеют между собой непосредственной связи. Но тем не менее я ощущаю сборник «Боль» как цельное произведение, как художественный цикл, в котором Боль, как состояние душевное, так и физическое, становится некой призмой, через которую человек смотрит на мир, на жизнь особым образом – так, как он прежде не смотрел. Боль как способ восприятия мира – не ужасный, не страшный – просто, как один из способов восприятия мира.Над сборником я работал долго.