Вестминстерское аббатство - [2]

Аббатство является также храмом музыки, пространством, наполненным звуком. Среди его органистов были Орландо Гиббонс и Генри Перселл. Многие музыкальные произведения, включая по меньшей мере два несомненно гениальных, были написаны по случаю конкретных событий: музыка Перселла (к похоронам королевы Марии), коронационная и похоронная музыка Генделя (для королевы Каролины), хорал «I was glad» Х. Пэрри, «Crown Imperial» У. Уолтона и многие другие произведения. Литургическая музыка здесь слышна почти каждый день. Но, в отличие от многих других всемирно известных памятников, Вестминстерское аббатство — это живое единство, и до сих пор, хотя, разумеется, иначе, чем прежде, оно осуществляет свое предназначение.

Не следует рассматривать аббатство лишь как прекрасную раковину, забывая о том, что эта раковина содержит; такой взгляд заведомо искажен и ограничен. Вестминстерское аббатство продолжает жить, его облик меняется в соответствии с требованиями времени: за последние пятнадцать лет было установлено значительное количество новых скульптур и витражей.

Эта книга частично об архитектурном памятнике, а частично — о его значении и влиянии. Мы не стремимся рассказать историю средневекового монастыря или Вестминстер Скул. Наш рассказ затронет и архитектуру, и скульптуру, и историческую память, и традиции, пространство сакральное и урбанистическое, церемониал, общество, политику и почитание, а также (отчасти, выборочно) — изучение того исключительного влияния, которое Вестминстерское аббатство оказывает на многие области человеческой жизни.

История здания начинается в XI веке, с короля Эдуарда Исповедника, по повелению которого аббатство практически заново отстроили и возвели великолепную церковь в норманнском стиле. Сто лет спустя Эдуард Исповедник был канонизирован, и с того времени аббатство стало усыпальницей святых. В XIII веке Генрих III решил перестроить аббатство и именно тогда оно обрело привычные нам сегодня черты. Как и Эдуард Исповедник до него, Генрих использовал образцы архитектуры континентальной Европы, и, таким образом, в архитектуре аббатства смешались черты французской и английской готики. С той поры рассказ о красоте аббатства перестал исчерпываться лишь темой архитектуры, так как Генрих решил украсить церковь живописью, мозаикой, ковкой и скульптурой. Вместе с тем начало меняться и назначение этого места. Генрих полагал, что его похоронят в аббатстве, но, вероятно, не подумал о тех, кто пожелает последовать его примеру: короли, правившие позднее, хотели упокоиться рядом с местом захоронения Эдуарда Исповедника, и постепенно аббатство превратилось в королевскую усыпальницу.

В XIV–XV веках церковь Генриха III доводилась до совершенства, более или менее в соответствии с оригинальным внешним видом. Затем, в начале XVI века, появился придел Генриха VII, поразительным образом соединивший северную готику и итальянское Возрождение. В то время можно было подумать, что подобный синтез станет началом расцвета новой, блистательной, космополитичной культуры, но время рассудило иначе: Реформация отрезала английское искусство от Континента. Генрих VIII упразднил Вестминстерский монастырь вместе с остальными монастырями в стране, и здание утратило свою первоначальную функцию. Некоторое время спустя о нем вспомнили и стали использовать как место пышных погребений. Богатых и влиятельных англичан увековечивали в надгробных памятниках, однако мало-помалу, благодаря людскому тщеславию и волей случая, сформировалось мнение, что быть похороненным в аббатстве — национальная честь, а критерием признания стало не преуспеяние, но величие.

Начиная с XVI века, Вестминстерское аббатство стало также местом для размышлений, и мы, если прислушаемся, можем различить голоса его посетителей — восхищающихся, критикующих, морализирующих. Меланхолия, отрешенность, тщета и недолговечность всего земного периодически повторялись в описаниях аббатства, пока викторианская эпоха не привнесла сюда некоторое оживление, а XX век его не расчистил.

Выйдя наружу, мы осмотрим архитектуру здания, проследим ее взаимоотношения с ближайшими окрестностями и городом в целом, понаблюдаем, как городской контекст изменяет его восприятие.

Последние главы книги посвящены роли аббатства в общественной жизни в течение последних двухсот лет. Мы увидим, что в конце XIX века аббатство почитали как хранилище национальной памяти, что бывший англиканский храм стал общенациональной святыней. Можно было бы ожидать, что значение аббатства уменьшится в XX веке, но на самом деле оно возросло. Идея могилы Неизвестного солдата была воспроизведена (хотя, позволю себе заметить, не понята) по всему миру. Коронации стали национальным, а с появлением прямой трансляции — международным событием.

Являются ли коронации XX века примером обновленной традиции или прежде всего следует отметить преемственность этого ритуала? Торжественные церемонии такого рода, конечно, являются политическими событиями, но к концу XX века мы также обнаруживаем, что аббатство вмешалось, как это ни удивительно, и в политику: оба последних премьер-министра старались использовать Вестминстер в своих целях. И здесь более или менее мое собственное описание подходит к концу, хотя в одном точно можно быть уверенным — история Вестминстерского аббатства еще не закончена и другие авторы наверняка напишут новые главы.