Вёсны и осени господина Люя (Люйши чуньцю) - [18]
И все же это не решение проблемы, и притом не решение не только в общественном, но и в личном плане, поскольку мудрец не может себя чувствовать вполне спокойным в мире, где лишь один он достиг состояния завершенности, а действия других нарушают порядок, основой которого является сохранение в полноте всех компонентов мироздания. В конечном счете гибель, например, неразумного правителя, как мы видели, предопределена, но беда в том, что, погибая, он, как правило, увлекает за собой множество неповинного народу.
Мудрец не может предотвратить нарушения гомеостазиса вселенной в целом, вытекающего из по большей части бессознательной деятельности невежд, из которых наиболее опасным представляется невежда на царстве, как имеющий наиболее широкие возможности. Поэтому, хотя и с болью в сердце, мудрецу приходится делать вывод, что спасти вселенную от напастей, чинимых невеждами, можно лишь поставив на место правителя мудреца, т. е. себя самого, тем более что он лучше всех подготовлен к этой роли, ибо "наведение порядка в самом себе и в государстве — умения одного рода"[168].
Сознание мудрецом необходимости поступить именно таким образом ради всеобщего блага, т. е. ради блага мира как высшей целостности, народа как целостности и собственного тела как целостности, лежит в основе того, что обозначается термином "необходимость", обычно переводимым как "долг". То, что делает его способным к выполнению этой задачи, обозначается термином "сила" или "добродетель".
Следуя необходимости, мудрец в конечном счете заботится о благе для себя самого, поскольку ему несравненно легче выполнить истинное свое предназначение в упорядоченном, подобно его собственному телу, социуме, нежели в охваченном смутой царстве невежд. В этом смысле для него "долг" заключается прежде всего в том, чтобы оказывать "благодеяние себе самому"[169]. Вместе с тем, упорядочивая социум в целом, приводя его в состояние завершенности, мудрец заботится и о благе социума как целостности. Начиная с себя, он преобразует в перспективе весь мир. В этом он следует примеру предков: "Мудрые цари древности совершенствовали самих себя, и Поднебесная совершенствовалась им вослед; управляли собой, и Поднебесная им вослед становилась управленной"[170].
Что же касается силы, с помощью которой мудрец упорядочивает мир, то вследствие того, что тело его упорядочено, а душа в гармонии, он аккумулирует и генерирует своеобразную энергию — дэ, способную влиять благотворно на окружающую среду, подобно тому как благотворно влияет на нее "жизненная сила" природы. Посему мудрец — это "человек полного дэ"[171], а невежда, неспособный сохранить в полноте свою жизнь, — тот, "в ком слабо дэ"[172]. Если бы мудрец никак не проявлял свою дэ, мир никогда бы не узнал о ее существовании. Поэтому до тех пор пока мудрец не вступил на путь общественного служения, нам вообще не приходилось касаться этого его качества.
Дэ присуща не одному только мудрецу и, вообще говоря, унаследована им от своих предков — неба, земли и четырех времен года. Еще задолго до появления на общественном поприще мудреца небо, земля и четыре времени года "следуют своему дэ, и все существующее развивается и растет"[173]. "Сила весны — ветер, но, когда этот ветер не внушает доверия, цветение не бывает пышным, и поэтому плоды не завязываются. Сила лета в жаре, и, если жара ненадежна, земля не наливается плодоносящей силой; а если земля не набухает — созревание происходит слишком долго, и зерно выспевает не лучшее. Сила осени в дожде, но, если дождь ненадежен, злаки не становятся крепкими; а когда они не становятся крепкими, тогда все пять видов семян не вызревают. Сила зимы — холод, но, если холода ненадежны, земля не становится крепкой; а когда земля не становится крепкой — не начинается зимнее затворение"[174].
В основе силы природы, таким образом, также способность генерировать дэ, которая проявляется внешним образом в различных явлениях (ветер, жара, дождь, холод) или, с особой силой, как всеобщая "жизнетворная сила", в различных стихиях. Поскольку же, как мы видели, все эти явления и стихии своим субстратом имеют различные формы ци, то по природе своей дэ, по-видимому, не что иное, как напор, создаваемый движением ци, способность потока
