Вёсны и осени господина Люя (Люйши чуньцю) - [115]

Во времена правления Чжао Сян-цзы командующим в Чжунмоу был Жэнь Дэн[127]. При подаче годового доклада он, обратившись к Сян-цзы на аудиенции, сказал: "В Чжунмоу есть муж по имени Чжань Сюйцзи[128], я прошу вас принять его". Чжао Сян-цзы после этой аудиенции решил назначить того средним дафу. Главный министр тогда сказал: "Вы ведь только слышали о нем, но сами еще не видели, что он за человек. Неужели так легко становятся средними дафу? Это — не в обычае цзиньцев!" Сян-цзы ответил: "Когда я брал на службу Жэнь Дэна, я не только слушал, что о нем говорят, но и лично выяснял, что он за человек. Если теперь я стану не только выслушивать обо всех, кого рекомендует Жэнь Дэн, но и лично всех изучать, моим ушам и глазам только и останется, что слушать и рассматривать рекомендуемых". Поэтому он не стал больше встречаться с Чжань Сюйцзи, а сразу сделал его средним дафу. Как поступал Сян-цзы? Он брал на службу, и человек благородный не мог не стараться после этого проявить все свои способности.

У правителей бывает так, что они берут на службу человека, но не дают ему действовать. Или же дают ему возможность заниматься делами, но одновременно разрешают не понимающим его людям оспаривать его действия. Тот, кому необходимо переправиться через Янцзы, должен воспользоваться лодкой; тому, кто хочет попасть в далекий край, необходим добрый скакун. Так и тому, кто намерен заняться делами ванов и ба-гегемонов, не обойтись без разумных мужей. И Инь, Люй Шан, Гуань Иу, Байли Си[129], — эти люди как лодки и скакуны для тех, кто занят делами ванов и ба. На таких нельзя распространять правило не брать на службу одновременно отцов и сыновей, и то, что среди них бывали повара, рыболовы, личные враги правителей или даже слуги, не означало, что их брали на службу только по прихоти. Правители не могли поступать иначе, поскольку они желали сохранения своих государств и достижения успеха. Это все равно что подготовка к началу стройки, которую проводит искусный плотник: оценив размеры будущего дворца, он начинает подбирать подходящий материал, а прикинув объемы работ, нанимает нужное количество людей. Поэтому когда мелкие чины И Инь и Люй Шан были поставлены на крупные должности, в Поднебесной стали догадываться, что Инь и Чжоу предстоит борьба за Поднебесную; когда получили назначения Гуань Иу и Байли Си, в Поднебесной поняли, что царства Ци и Цинь задумали стать ба-гегемонами. Но разве эти люди были всего лишь лодками и добрыми скакунами?

Чтобы стать ваном или ба-гегемоном, конечно же, нужны люди, но люди состоят на службе и в гибнущих царствах. При Цзе на высокой должности оказался Гань Синь, при Чжоу-сине — Э Лай; у сунского правителя в почете был Тан Ян, у циского — Су Цинь[130]. Когда те еще только приближали этих людей, все в Поднебесной понимали, что их царства идут к собственному концу. Потому что если кто-либо замышляет совершить великие дела без больших людей, это будет подобно тому, как если бы желали, чтобы ночи удлинялись после летнего солнцестояния, или как если бы кто-то решил поразить из лука рыбу, целясь при этом в небо! Такое было бы не под силу даже Шуню или Юю, не говоря уж об обычных правителях.

ГЛАВА ШЕСТАЯ Внимание к существенному / Шэнь ши

Тот, кто ошибается в счете, но стремится сохранить к себе доверие — под подозрением. Тот, кто проигрывает в силе, но пытается устоять у власти в государстве — в опасности. Рыба, глотающая корабли, будучи вытащенной на сушу, не справится даже с муравьями и медведками. При равенстве властей никто никому не может приказывать. Когда силы равны, никто не в состоянии присоединить царство другого. Когда порядок и смута в равных долях, невозможно установить твердый порядок. Поэтому невозможно не интересоваться вопросом о том, что есть малое, что есть великое, легкое и тяжелое, малое и большое — ведь это врата к успеху или краху.

Все государства, где носят шапки и пояса, где плавают на лодках и передвигаются на повозках, не нуждаясь в переводчиках ни южных сян, ни северных и, ни западных дити наречий, — все они занимают общую площадь, равную квадрату со стороной в три тысячи ли.

В древности те, кто стали царями, избрали центр Поднебесной для того, чтобы заложить стольный град, центр стольного града — чтобы построить дворец, а центр дворца — чтобы возвести храм предков. Земля в Поднебесной со стороной квадрата в тысячу ли считалась градом потому, что именно при таких размерах достигался максимальный порядок и исполнение [закона]. Дело не в том, что невозможно было сделать государство большим — просто здесь большое уступало малому, многочисленное уступало малочисленному.

Когда наделяют многих, это происходит не от пристрастия к добродетели, а из стремления таким способом утвердить свою власть и консолидировать свои силы. Таким образом поднимают сознание долга, когда же сознание долга подкрепляется великими выгодами, тогда правитель становится непобедимым. Непобедимый же пребывает в безопасности.

Поэтому, взглянув на прежние поколения, мы видим, что их земельные пожалования были многочисленными, их счастье-благосостояние — долгим, слава же их была сияющей. Шэнь-нун владел Поднебесной в течение семнадцати поколений, потому что он был тождествен Поднебесной.