Весна - [6]

- Ощутил я на своей шее дыханье огненное, позади стояло оно. Подумал, никак медведь пришел медведицу свою защищать, ан нет. Я повернулся и остолбенел, на меня смотрело чудище жуткое. Небывалого роста, когти длинные острые, клыки из полураскрытого рта выглядывают, глаза горят пламенем. И что самое страшное, тело человеческое, а шерсть на спине и груди звериная – медвежья. Тут я и попрощался с жизнью, Светех хотел помочь, но зверь оттолкнул его с такой силищей, что отбросило того далече, меня же схватило, а дальше…. И вспоминать боязно, что оно творило.

Неожиданно слезы сверкнули в глазах отца.

- Неужто такое бывает? – вскочила Венса с места и давай круги по светелке наматывать.

- Бывает, дочка, бывает. Но я не сержусь на чудище лесное, мы сами повинные. Ступили на священную землю и покусились на божественную животину. Мне еще отец рассказывал, что на медведя можно ходить токмо ежели тот сам на нашу землю забрел, да чинил беспредел, но в медвежье место ходить любому охотнику воспрещалось.

После сего рассказа Весна совсем покой потеряла. И ничегошеньки ее боле не волновало, ходила девица как в воду опущенная, все думу думала. Матушка со свадьбой докучала, Отай с ласками приставал, а дева опасные мысли вынашивала в голове.

В отличие от Благомира, Весна зареклась поквитаться с чудищем и принести его шкуру.

Часть 4

Вот уж и весна пришла: солнышко пригревало, ручьи шумели, звуки капели будили по утрам. Большой снег сошел рано. Птицы возвращались с южных земель, звери лесные повыползали из нор.

Вместе с матушкой-природой проснулась и Весна, девица тут же отправилась в лес, бродила она средь березок, нежилась под первыми лучами. Наконец-то мятущаяся душа успокоилась, теперь можно будет и поохотиться, и рыбы наудить. Засиделась краса на печи, устала от снегов да холодов, утомили ее речи о свадьбе, хотелось воли, шепота лесного, трелей соловьиных.

Благомир тем временем на поправку пошел, уже на улицу выходил, потихоньку хозяйством занимался, но на охоту пока сил не было, да и неизвестно, вернулись бы эти силы когда-нибудь, уж очень сильно покалечил его зверь. Весна переживала за отца, ведь он прирожденный охотник, ему без лука в руке ой как тяжело придется, но деваться некуда. Дева решила взять на себя семейное дело и оставаться кормилицей до тех пор, пока Благомир не встанет крепко на ноги, а все разговоры о свадьбе пресекла на корню и Отаю дала от ворот поворот, временно. Тот со злобы аж отцовский жернов разбил на две части, однако потом смирился. Сын старейшины никак не хотел отступаться от упрямой охотницы.

Ну а Весне то было только на руку, пока Отай исходил злобой и крушил родной двор, она готовилась к первой охоте в одиночку. Да только недолго радовалась девица, как узнал Благомир, что та собралась в лес с ночевой, так быстро привел в чувства:

- Это ты чего задумала? – серчал отец. – В лес одну не пущу и разговору быть не может. Ишь ты… По весне зверь голодный, можно на стаю волчью набрести, али на кабана дикого. Костей не соберешь.

- Но тятенька, я ж далече не пойду. Смилуйся, родимый. Сил больше нет, мне лес нужен.

Отец понимал стремления дочери, он видел в ней то, чего больше никто не видел. Весна в лесу оживала, глаза блеском наполнялись, а уж до чего грациозна она была, когда выслеживала добычу. Благомир только и знал, что диву давался. И откуда в хрупкой лебедушке столько страсти до скитаний по чаще дремучей?

- Ладно, разрешу, но токмо со Светехом пойдешь. Он мудрый охотник и советом одарит и плечо подставит. Ежели бы не он, не видать мне больше света белого.

- Согласная я, - радостно закивала девица. – Благодарствую, отец, - поклонилась ему дочь и умчалась в сенцы за колчаном да стрелами.

В обеднее время Весна дошла до Светеха, и сговорились они утром ранним следующего дня пойти на гуся, стая уж воротилась на берега речки, что проистекала в глубине лесной чащи. С вечера девица подготовила одежу, наладила лук и улеглась спать. Мечталось ей увидеть воду чистую, ощутить тепло земли.

Наутро дева поднялась раньше всех, еще солнце не взошло, а она уж приступила к сборам. Весна сняла привычную рубаху, что доходила до пят, взамен облачилась в сорочку с расшитым воротом, натянула штаны, кои заправила в шерстяные онучи, потом уж лапти надела, а поверх сорочки шкуру закрепила, все ж ранняя весна коварная. Перекинула через плечо кожаный колчан со стрелами, лук, с трапезной прихватила котомку с нехитрой провизией и отправилась к Светеху, а уж от его дома в лес рукой подать. Шла девица вдоль домов не шумела, даже собаки ее не почуяли, но важнее, Отай ничего не прознал, если бы только услыхал, что его невеста в лес собралась, то рассерчал бы не на шутку.

Светех к тому времени уже на завалинке сидел, девицу дожидался. Старец вырезал что-то из поленца, да песни напевал.

- Доброго здравица, дедушка, - поприветствовала охотника Весна.

- Доброго, голубушка. Ну что? Не передумала? С ночевой?

- С ночевой, дедушка, - махнула рукой красавица.

- А косы-то мешать не будут по грязи елозить? – усмехнулся Светех сквозь седые усы. – Ладно, пойдем.

Старик, кряхтя, поднялся, стряхнул с подола щепки да направился в сторону леса, а девица за ним.