Весна - [4]
– Потому что я ирландка?
– Потому что вы мастер.
– Так уж вышло, что я мастер, тут не поспоришь. Я большой-пребольшой мастер в своем деле. Ну а вы – мастер? Я хочу работать только с самыми большими мастерами.
– Пока не знаю. Наверное, нет. У меня, скорее, шкурный интерес. Но вы же их взяли – зубы на шоколаде. Вы их туда вписали.
– Ага, у вас наметанный глаз. Этого не отнимешь. И вы очень молоды. Так что еще много шансов. И вы хотите, чтобы я работала с вами, потому что я вписала что-то в сценарий и пришлось использовать ваши снимки? Так, что ли?
– Честно? Я получил эту работу благодаря вашему сценарию.
(Она качает головой, отворачивается к двери паба.)
– Но вы еще и улучшили этот фильм. Благодаря вашему сценарию произошло что-то настоящее.
– Настоящее?
(Пауза. Сигарета, затяжка, выдохнутый дым.)
– Ладно.
– Ладно? Серьезно? Вы согласны?
– Ладно, поработаю с вами. «Пьеса дня», значит? Ладно. При условии, что мы сделаем нечто большее, чуть более неожиданное для программы.
– В каком смысле неожиданное?
– Есть разные способы пережить наши времена, Дубльтык, и, думаю, один из них – форма, которую принимает рассказ.
Вчера утром, ровно через месяц после прощания (ее негласно кремировали незадолго до этого, он даже не знает когда – только близкие родственники), он шагал по Юстон-роуд и, проходя мимо Британской библиотеки, увидел женщину, сидевшую, прислонившись к стене: за тридцать, возможно, даже до тридцати, одеяла, квадрат картона, оторванный от коробки, на котором написана просьба о деньгах.
Нет, не о деньгах. Там были написаны три слова: «пожалуйста», «помогите» и «мне».
Даже в то утро, проходя по городу, он видел бомжей без счета. В наши дни к бомжам снова применяют выражение «без счета»: любой старый левак типа него знает, что на самом деле происходит. Тори вернулись домой, а люди вернулись на улицу.
Но он почему-то замечает ее. Одеяла грязные. Босые ноги на тротуаре. Он еще и слышит ее. Она поет ни для кого – точнее, для себя – необычайно приятным голосом, хотя только без четверти восемь утра. Слова такие:
Ричард продолжает идти. Перестав продолжать идти, он как раз минует вход на вокзал Кингс-кросс. Разворачивается и входит туда, как будто собирался сделать это с самого начала.
Посредине вестибюля, под гигантским Красным маком[5], стоит киоск. Там продается шоколад в форме домашней утвари и инструментов: молотки, отвертки, плоскогубцы, столовые приборы, чашки и так далее. Можно купить шоколадную чашку, шоколадное блюдце, шоколадную чайную ложку и даже кофеварку эспрессо для кухонной плиты (плита дорогая). Шоколадные предметы чрезвычайно реалистичны, и у киоска толпа народу. Мужчина в костюме покупает что-то похожее на настоящий кухонный кран из посеребренного шоколада: продавщица бережно кладет изделие в коробку, предварительно выложив ее соломой.
Ричард вставляет карточку в один из билетных автоматов. Вводит название самого дальнего места, до которого идет поезд.
Садится в поезд.
Едет на нем полдня.
Примерно за час до того, как поезд прибывает в конечный пункт назначения, он увидит в окно горы на фоне неба и решит сойти в этом месте. Что мешает ему сделать так, как хочется, – сойти не в том месте, что указано в билете?
Ох, ничего, ничего, ничего.
Кингасси рифмуется со словом «фигассе» – так, он всегда думал, это произносится: как говорит механический диктор в репродукторах лондонского вокзала Кингс-кросс у него над головой, когда он садится в поезд.
Киньюси – так это произносят люди в гостевом доме, в дверь которого он стучит, когда туда добирается. Наверное, они насторожатся. Кто сейчас не бронирует номер заранее на телефоне? У кого сейчас нет телефона?
Он сядет на край чужой кровати в гостевом доме. Сядет на пол между кроватью и стенкой, чтобы собраться с мыслями.
Завтра его одежда пропитается запахом освежителя воздуха, висящим в номере, где он проведет ночь.
11:29. Автоматический голос извиняется по вокзальной громкой связи, что поезд Шотландских железных дорог, прибывающий с Эдинбургского вокзала Уэйверли в 11:08, задерживается в связи с чрезвычайным происшествием к югу от Кингасси; что поезд Шотландских железных дорог, прибывающий в 11:09 и следующий в Инвернесс, задерживается в связи с чрезвычайным происшествием к югу от Кингасси; что поезд Шотландских железных дорог, прибывающий в 11:35 из Инвернесса, задерживается в связи с проблемами сигнализации и что поезд Шотландских железных дорог, прибывающий в 11:36 и следующий до эдинбургского вокзала Уэйверли, задерживается в связи с проблемами сигнализации.
Проблемы канализации, – говорит Ричард своей воображаемой дочери.
Это требует серьезного бойкота, – говорит воображаемая дочь.
(Воображаемая дочь по-прежнему с ним, хотя Пэдди уже умерла.)
Всякий раз, когда он не уверен, что означает какое-нибудь особо злободневное явление, он спрашивает свою воображаемую дочь. Например, #metoo.
Это означает, что ты тоже подразумеваешься, – ответила воображаемая дочь.
Потом она рассмеялась.
Что такое хештег? – спросил он ее.
Али Смит (р. 1962) — одна из самых модных английских писательниц — известна у себя на родине не только как романистка, но и как талантливый фотограф и журналистка. Уже первый ее сборник рассказов «Свободная любовь» («Free Love», 1995) удостоился премии за лучшую книгу года и премии Шотландского художественного совета. Затем последовали роман «Как» («Like», 1997) и сборник «Другие рассказы и другие рассказы» («Other Stories and Other Stories», 1999). Роман «Отель — мир» («Hotel World», 2001) номинировался на «Букер» 2001 года, а последний роман «Случайно» («Accidental», 2005), получивший одну из наиболее престижных английских литературных премий «Whitbread prize», — на «Букер» 2005 года.
Али Смит (род. 1962) — одна из самых модных английских писательниц. Роман «Отель — мир» номинировался на «Букер» 2001 года.Странный, обескураживающий, но в то же время очень смешной роман Али Смит — это пропуск в шикарный мир отелей «Глобал». «Отель — мир» — книга о смерти, воспевающая жизнь, и книга о жизни, воспевающая смерть.
Суровая зима. Мир съеживается, все оголяется, то, что было ранее невидимым, становится видимым. То, что скрывалось, вспыхивает огнем. Али Смит воссоздает стремительно меняющийся мир, где корни бытия: смех, любовь, искусство — не всегда открыты нашему глазу. В эпоху постправды не только про-шлое, но и будущее кажутся не тем, чем есть. Зима — это сезон, который учит нас выживанию.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Случайные — или почти случайные встречи, запрограммированные судьбой и ведущие нас к банальным житейским драмам или к великим личностным переменам — вот острейшая загадка, которую в романе «Случайно» занимает внимание Али Смит. Чтобы попытаться разрешить эту загадку, автор использует различные литературные «ключики» в зависимости от характера персонажа — где поток сознания, где поэтическое творчество, где почти детективную интригу. Внешне благополучная, но раздираемая внутренними противоречиями семья случайно принимает в свое лоно то ли путешественницу, то ли авантюристку, которая превращает их жизнь в неожиданное, опасное и упоительное приключение.
Ирен, археолог по профессии, даже представить себе не могла, что обычная командировка изменит ее жизнь. Ей удалось найти тайник, который в течение нескольких веков пролежал на самом видном месте. Дальше – больше. В ее руки попадает древняя рукопись, в которой зашифрованы места, где возможно спрятаны сокровища. Сумев разгадать некоторые из них, они вместе со своей институтской подругой Верой отправляются в путешествие на их поиски. А любовь? Любовь – это желание жить и находить все самое лучшее в самой жизни!
Даже в парфюмерии и косметике есть пробники, и в супермаркетах часто устраивают дегустации съедобной продукции. Я тоже решил сделать пробник своего литературного творчества. Продукта, как ни крути. Чтобы читатель понял, с кем имеет дело, какие мысли есть у автора, как он распоряжается словом, умеет ли одушевить персонажей, вести сюжет. Знакомьтесь, пожалуйста. Здесь сборник мини-рассказов, написанных в разных литературных жанрах – то, что нужно для пробника.
В романе Б. Юхананова «Моментальные записки сентиментального солдатика» за, казалось бы, знакомой формой дневника скрывается особая жанровая игра, суть которой в скрупулезной фиксации каждой секунды бытия. Этой игрой увлечен герой — Никита Ильин — с первого до последнего дня своей службы в армии он записывает все происходящее с ним. Никита ничего не придумывает, он подсматривает, подглядывает, подслушивает за сослуживцами. В своих записках герой с беспощадной откровенностью повествует об армейских буднях — здесь его романтическая душа сталкивается со всеми перипетиями солдатской жизни, встречается с трагическими потерями и переживает опыт самопознания.
Повесть «Пробел» (один из самых абстрактных, «белых» текстов Клода Луи-Комбе), по словам самого писателя, была во многом инспирирована чтением «Откровенных рассказов странника духовному своему отцу», повлекшим его определенный отход от языческих мифологем в сторону христианских, от гибельной для своего сына фигуры Magna Mater к странному симбиозу андрогинных упований и христианской веры. Белизна в «онтологическом триллере» «Пробел» (1980) оказывается отнюдь не бесцветным просветом в бытии, а рифмующимся с белизной неисписанной страницы пробелом, тем Событием par excellence, каковым становится лепра белизны, беспросветное, кромешное обесцвечивание, растворение самой структуры, самой фактуры бытия, расслоение амальгамы плоти и духа, единственно способное стать подложкой, ложем для зачатия нового тела: Текста, в свою очередь пытающегося связать без зазора, каковой неминуемо оборачивается зиянием, слово и существование, жизнь и письмо.
![В долине смертной тени [Эпидемия]](/storage/book-covers/20/20b59336dc28de47dc7a206b6ad9ee6ea45788bb.jpg)
В 2020 году человечество накрыл новый смертоносный вирус. Он повлиял на жизнь едва ли не всех стран на планете, решительно и нагло вторгся в судьбы миллиардов людей, нарушив их привычное существование, а некоторых заставил пережить самый настоящий страх смерти. Многим в этой ситуации пришлось задуматься над фундаментальными принципами, по которым они жили до сих пор. Не все из них прошли проверку этим испытанием, кого-то из людей обстоятельства заставили переосмыслить все то, что еще недавно казалось для них абсолютно незыблемым.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Для Гретель слова всегда были настолько важны, что в детстве она вместе с матерью даже изобрела язык, который стал их собственным. Теперь Гретель работает лексикографом, обновляя словарные статьи. Она не видела мать с 16 лет, когда они жили в лодке на оксфордском канале. Воспоминания о прошлом, давно стершиеся, после одного телефонного звонка внезапно возвращаются: последняя зима на воде, загадочный сбежавший мальчик, странное неуловимое существо, живущее на реке. «В самой глубине» – вызывающий дебютный роман с сюрреалистической, жуткой атмосферой.
В самолете, летящем из Омана во Франкфурт, торговец Абдулла думает о своих родных, вспоминает ушедшего отца, державшего его в ежовых рукавицах, грустит о жене Мийе, которая никогда его не любила, о дочери, недавно разорвавшей помолвку, думает о Зарифе, черной наложнице-рабыне, заменившей ему мать. Мы скоро узнаем, что Мийя и правда не хотела идти за Абдуллу – когда-то она была влюблена в другого, в мужчину, которого не знала. А еще она искусно управлялась с иголкой, но за годы брака больше полюбила сон – там не приходится лишний раз открывать рот.
Натан Гласс перебирается в Бруклин, чтобы умереть. Дни текут размеренно, пока обстоятельства не сталкивают его с Томом, племянником, работающим в букинистической лавке. «Книга человеческой глупости», над которой трудится Натан, пополняется ворохом поначалу разрозненных набросков. По мере того как он знакомится с новыми людьми, фрагменты рассказов о бесконечной глупости сливаются в единое целое и превращаются в историю о значимости и незначительности человеческой жизни, разворачивающуюся на фоне красочных американских реалий нулевых годов.
История Вань Синь – рассказ о том, что бывает, когда идешь на компромисс с совестью. Переступаешь через себя ради долга. Китай. Вторая половина XX века. Наша героиня – одна из первых настоящих акушерок, благодаря ей на свет появились сотни младенцев. Но вот наступила новая эра – государство ввело политику «одна семья – один ребенок». Страну обуял хаос. Призванная дарить жизнь, Вань Синь помешала появлению на свет множества детей и сломала множество судеб. Да, она выполняла чужую волю и действовала во имя общего блага. Но как ей жить дальше с этим грузом?