Весна победы - [146]

Мы прекрасно понимали, что все эти сложные проблемы не решаются одним днем. Было ясно и то, что каждый шаг советских военных властей по обеспечению населения питанием, медицинской помощью, каждый приказ коменданта Берлина, направленный на восстановление промышленности и разрушенного хозяйства города, будет лучшим пропагандистом наших гуманных целей.

Первоочередной задачей в начале мая для нашего Военного совета была организация обеспечения продуктами питания жителей громадного города.

На следующий день после подписания акта о безоговорочной капитуляции фашистской Германии в Берлин прибыл член Государственного Комитета Обороны А. И. Микоян с группой ответственных лиц. Он лично ознакомился с положением дел в городе, посетил заводы, мельницы, хлебозаводы, склады, пристани, товарные станции, продовольственные магазины, побывал в некоторых магистратах, беседовал с немецким населением. На вопросы немцев он отвечал просто и прямо, не уходил от острых проблем. Помню, в районе Трептов на встрече с членами магистрата кто-то задал ему вопрос:

— Товарищ Микоян, какова судьба наших военнопленных? Нельзя ли их пораньше вернуть на родину, в Германию?

В большой комнате воцарилась мертвая тишина. Не поскрипывали даже стулья. Вопрос был очень злободневный, острый. Судьба военнопленных волновала многих берлинцев. Анастас Иванович твердо и спокойно ответил:

— Военнопленные содержатся в СССР согласно принятым международным правилам. Отправить их сразу домой мы не можем. Что же вы хотите: фашистские захватчики разрушили половину нашей страны, сожгли тысячи городов и сел, а теперь их вот так и отпустить? Нет, пусть поработают, помогут восстановить хотя бы частицу разрушенного.

11 мая Анастас Иванович в сопровождении офицеров и переводчика проезжал на машине по улице. Перед воротами одного из зданий он увидел толпу женщин и детей. Попросив остановиться, Микоян направился к ним. Оказалось, что люди копаются в куче полусгнившего картофеля.

Возвратившись в комендатуру, Анастас Иванович сказал Н. Э. Берзарину и мне:

— Создавшееся положение нужно немедленно изменить. Распределение продовольствия не должно быть делом случая. Необходимо разработать самые точные рационы с тем, чтобы каждый действительно получал свою долю, и в первую очередь рабочие и дети. Особенно важно обеспечить людей хлебом и жирами.

— Разрешите обратиться, товарищ Микоян?

Анастас Иванович внимательно посмотрел на капитана, вступившего в разговор. Это был член берлинского магистрата Артур Пик.

— Что вы хотите сказать?

— В Германии едят главным образом картофель, нельзя оставить население без него.

— Хорошо, это вам виднее, — ответил, улыбаясь, Анастас Иванович и продолжал, обращаясь к Берзарину: — Итак, хлеб, картофель, мясо и жиры. Пожалуйста, составьте точный список потребного количества!

— Будет сделано. Работники тыла все подсчитают, — ответил Николай Эрастович.

— И хотя вы, товарищ капитан, ратуете за картофель, рацион хлеба от этого пострадать не должен, — сказал А. И. Микоян Артуру Пику и добавил: — Не забудьте при установлении рациона интеллигенцию, принимающую участие в восстановлении страны. Все, кто помогает нам, имеют право на помощь...

11 мая Военный совет 1-го Белорусского фронта принял постановление «О снабжении продовольствием населения Берлина». Оно предусматривало введение с 15 мая 1945 года в городе единой карточной системы и повышенных, но дифференцированных норм снабжения по определенным трудовым категориям. Дневная норма составляла (в граммах): хлеб — 300–600, картофель — 400, крупа — 30–80, мясо — 20–100, жиры — 7–30, сахар — 15–25. Была учреждена должность заместителя коменданта Берлина по оказанию помощи в организации снабжения населения продовольствием. Им стал генерал А. Б. Баринов. Командование 1-го Белорусского фронта выделило из резервов необходимые продукты. Для их доставки оно направило два армейских автомобильных полка — около 2000 автомашин, часть которых передавалась в распоряжение магистрата. В помощь военным комендатурам было выделено 386 офицеров-хозяйственников, которые занялись организацией складов и восстановлением наиболее важных предприятий пищевой промышленности: мельниц, макаронных фабрик, скотобоен.

Советское правительство направило в Берлин 96 тысяч тонн зерна, 60 тысяч тонн картофеля, до 50 тысяч голов скота для убоя, сахар, жиры и другие продукты. К 18 мая продовольственные карточки были распределены, и по ним берлинцы начали получать продукты.

Немедленные меры были приняты как с советской, так и с немецкой сторон против спутников голода — эпидемий. Николай Эрастович Берзарин возложил ответственность за восстановление работы органов здравоохранения на комендантов районов и потребовал о результатах борьбы с очагами инфекции докладывать ему лично.

Постепенно возобновляли работу медучреждения. К 21 июня было открыто 96 больниц, из них — 4 детские, 10 родильных домов, 146 аптек, 6 пунктов скорой помощи, в которых работало 654 врача. Около 800 медиков занималось частной практикой. И все же положение оставалось очень тяжелым — в постоянном лечении нуждалось около 250 тысяч человек. Не хватало врачей, младшего медицинского персонала, медикаментов. И тогда советское командование приняло решение освободить врачей из лагеря военнопленных, находившегося недалеко от Берлина. Они стали работать в больницах. Магистрат освободил медицинских работников от работ по расчистке улиц, при помощи советского командования принял меры для быстрого ввода в строй фармацевтических фабрик и мыловаренных заводов. Все это позволило укрепить органы здравоохранения и улучшить медицинское обслуживание населения. Нужно сказать, что принятые меры оказались очень своевременными. Когда в июле начала распространяться дизентерия, а сыпным тифом каждую неделю заболевали 900 человек, берлинское здравоохранение настолько укрепилось, что успешно предотвратило распространение эпидемий.